"Мариус Габриэль. Седьмая луна " - читать интересную книгу автора

пришел конец.
- Тетушка! - воскликнула другая женщина, в отчаянии всплеснув руками и
растерянно посмотрев на сестер.
Они все были "перанакане" - так называли людей, родившихся в районе
Сингапурского пролива, получивших образование в Англии и сохранивших
лояльность британской короне.
Инхо остановилась и предупреждающе подняла вверх палец.
- Японцы скоро будут здесь, Юфэй, - заявила она, называя Фрэнсин
китайским именем. - Они будут новыми хозяевами Азии, и вам с мужем надо как
можно быстрее уехать отсюда. Так и передай ему.
Фрэнсин молча кивнула и посмотрела на ребенка. Тетушка Инхо была мудрой
женщиной и никогда не говорила лишнего. Она всегда желала ей добра, хотя и
не одобряла ее брак с англичанином. Мало того, что у Юфэй отец англичанин,
так теперь еще и муж. Тетушка уже неоднократно предупреждала их о грозящей
опасности, но Эйб всегда посмеивался над ее словами и пренебрежительно
отзывался о неграмотных крестьянах, которые ничего не смыслят в политике.
Однако Фрэнсин знала, что в их деревне живут умные люди и их предчувствиям
следует доверять, особенно если они предвещают беду. Она уже не раз
убеждалась в этом.
Фрэнсин прикоснулась к щечке Рут и улыбнулась. Она вышла замуж за Эйба
в семнадцать лет, и через девять месяцев у них родился этот прелестный
ребенок, которому недавно исполнилось четыре годика. Рут была крещеной
методисткой, но в самые ответственные моменты жизни Фрэнсин носила дочку в
расположенный неподалеку буддийский храм, где монахи жгли ароматные свечи и
прикрепляли к статуе Будды золотые листики. Эйб был далеко не в восторге от
таких посещений и каждый раз недовольно хмурился, стоило ему учуять
исходящий от ребенка специфический запах ароматических смол.
- Мама? - шепнула девочка, широко открыв глаза.
- Да, милая, я здесь, - нежно ответила Фрэнсин и погладила ее по темным
густым волосам.
Рут унаследовала материнский овал лица, пухлые губы и миндалевидные
глаза. Правда, цвет их достался ей от отца, но это нисколько ее не портило.
Как и мать, девочка не была копией ни китаянки, ни англичанки, а
унаследовала все самое лучшее от обеих рас. Впрочем, Фрэнсин подозревала,
что ее дочь навсегда останется чужой для каждой из этих культур и будет
чувствовать себя вечным изгоем. Однако больше всего ее раздражали мрачные
прогнозы тетушек, которые при каждом удобном случае говорили ей, что Эйб
однажды непременно бросит ее и женится на своей соотечественнице, а она
останется одна с ребенком на руках.
Разумеется, Фрэнсин гнала от себя подобные мысли, но дурной пример
отца, который именно так и поступил с ее матерью, не давал ей покоя. Она
помнила его как доброго и щедрого человека, но, когда срок его контракта
истек, он без колебаний уехал в свою Англию, и они больше никогда не видели
его. А вспоминали о нем, лишь когда получали раз в месяц двадцать
сингапурских долларов на жизнь. Вот потому-то ее тетушки и волновались из-за
нее. После смерти ее матери они установили над ней опеку и на этом основании
считали себя вправе предупреждать Фрэнсин о возможных последствиях.
Услышав во дворе звук подъехавшей машины, она рассеянно взглянула на
свои золотые швейцарские часики, которые Эйб подарил ей в день рождения
дочери. Да, пора возвращаться домой. Она приезжала в Ипо на выходные, чтобы