"Нил Гейман. Недозволенные невесты безликих невольников в безымянном доме ночью ужасного хотения" - читать интересную книгу автора

заключенным в былые времена между моим народом и твоим!
Звуки стихли. Девушка почувствовала, что все замерло в глубине этой
тишины. Наконец раздался трескучий голос: "Договор?" - и дюжина жутких
голосов, словно эхо, принялась повторять замогильным шепотом: "Договор..."
- Да! - ответила Амелия Ирншоу уже твердым голосом. - Договор. - Ибо
свиток, давным-давно запрятанный свиток был нерушимым договором, заключенным
в былые времена между хозяевами дома и обитателями подземелья. В этом
документе описывались кошмарные обряды, связывавшие их друг с другом на
протяжении столетий, - ритуалы крови, соли и того хлеще.
- Если ты читала договор, - произнес таинственный голос по ту сторону
двери, - то знаешь, зачем мы пришли, дочь Губерта Ирншоу.
- Невесты, - просто сказала она.
- Невесты! - Шепот проник сквозь дверь, пополз по стенам, казалось,
захватил весь дом и заставил его затрепетать от каждого слога. "Не" - было
наполнено неосуществленным желанием, "вес" - тяжестью любви, "ты" - голодом.
Амелия прикусила губу:
- Так. Невесты. Я достану вам невест. На всех хватит! Она говорила
тихо, но они слышат ее, ибо по ту сторону
стояла полная тишина, нерушимая и печальная тишина, прижавшаяся к двери
своим огромным ухом.
И тут один из призрачных голосов прошипел:
- Кто-нибудь может подсказать, как будет лучше: посадить ее на булочку
или положить между двух ломтиков белого хлеба?

VII

Горькие слезы наполнили глаза юного джентльмена. Решительно отодвинув
листы в сторону, он запустил пером в противоположный угол комнаты, отчего
беломраморный бюст прапрадедушки пошел чернильными пятнами. Большой мрачный
ворон[2] - особа, занимавшая бюст на правах собственника, - чуть не
свалился, замахал крыльями и только так смог удержаться на своем законном
месте. Неуклюже перебирая лапами, птица повернулась в профиль и уставилась
на юношу своим черным глазом.
- Это невозможно! - Молодой человек закричал, задрожал, побледнел,
словно писчая бумага. - Я так не могу, я этого делать не буду! Клянусь
своим... - И тут он принялся искать в обширном семенном архиве самое что ни
на есть подходящее по такому случаю проклятие. Ворон был абсолютно
невозмутим.
- Перед тем как тратить слова попусту, нарушая покой находящихся на
вполне заслуженном вечном отдыхе предков, попробуй дать мне ответ на один
вопрос.
Голос ворона звучал так, словно камнем били о камень.
Поначалу юноша и вовсе ничего не сказал. Ну, не то чтобы воронам было
несвойственно говорить, но этот раньше как-то обходился без слов, и никто не
ожидал от него подобных поступков.
- Обещаю. Задавай свой вопрос. Ворон склонил голову набок.
- Тебе нравится то, что ты пишешь?
- Нравится?
- Ну да, этакое повествование про жизнь как она есть - в твоем стиле.
Время от времени я заглядываю тебе через плечо, прочту там, погляжу сям. И