"Елена Гайворонская. Тет-а-тет " - читать интересную книгу автора

Вечером Макс позвонил немке, та пригласила в гости. Все складывалось
как нельзя лучше. Впервые в жизни Максим отправился в Москву.
Он ожидал, что столица поразит и ошарашит его не меньше Питера. Но его
ждало разочарование. Москва оказалась огромной, шумной и неуютной. Подземка
глотала человеческую толпу, сминала, комкала и равнодушно выплевывала ее на
нужной станции. Станции были красивыми - намного краше питерских, но
казались холодными залами музея, далекими и равнодушными - с вознесшимися
над шумящей толпой потолками, с колоннами и мозаичными картинами над
суетливым человеческим потоком. Жарким майским днем закатанный в асфальт
город был душен, чадил выхлопами, заставлял обливаться потом и чихать от
едкой дорожной пыли. Чахлые тополя не спасали положения, только вяло
трепетали иссохшей листвой. Макс брел по указанному адресу и думал, что в
Москве нет ничего хорошего, и уже начинал считать дни до возвращения домой.
Дом, в котором жила немка, располагался в тихом зеленом дворике. На
лавочках у подъездов сидели бабушки, щурились на солнце жирные коты, не
обращая ни малейшего внимания на крутившихся неподалеку не менее толстых
голубей, дети возились в песочнице и качались на деревянных качелях. Это
была совсем другая Москва - неспешно провинциальная, как маленький гарнизон,
изолированная от чужой жизни, - та сердитая и неприветливая столица,
гремящая тысячами машин, оставалась где-то за невидимой границей. Макс
подивился такой метаморфозе, вошел в подъезд обычной кирпичной пятиэтажки,
поднялся на второй этаж, надавил на звонок. За дверью, обитой дешевым
дерматином, раздались легкие шаги, тонкий девичий голосок спросил: "Кто
там?" Максим ответил, что приехал к Екатерине Григорьевне. Дверь
распахнулась. На пороге стояла девчонка в коротеньком цветастом халатике. У
нее были длинные волосы цвета осеннего листопада, закрученные в пружинки и в
беспорядке спадавшие на узкие плечи. Чуть раскосые, как у кошки, глаза -
прозрачно-зеленые, отливали янтарным блеском. Очаровательный чуть вздернутый
носик украшала семейка веснушек. На вид ей было лет четырнадцать-пятнадцать.
- Привет, - сказала она, нисколько не удивившись, - проходи. Мама
сейчас придет. Она позвонила, сказала, что ее на работе задержали.
Максим попал в узкий коридор, в котором места хватало только ему
одному. Скинул кроссовки, бегло окинул взглядом комнату - чистенькую,
небогатую, с сервизом "Мадонна" в серванте и ковром с бордовыми розами на
полу - непременными символами Германии восьмидесятых. В квартире Протасовых
стояли точно такие же сервиз и ковер.
- Там кабинет. - Девчонка кивнула на дверь, ведущую в соседнюю
комнату. - Чай будешь? Мама просила занять гостя.
- Нет, спасибо, - неожиданно смутился Максим, хотя был вовсе не из
робкого десятка. Он позабыл о том, что у немки есть дочка. Точно, бегала по
школе какая-то щекастая пигалица. Имени, конечно, он не помнил и решил, что,
наверное, стоит познакомиться. А то как-то невежливо получается.
- Кстати, меня зовут Максим. А тебя? - улыбнувшись, спросил он.
- Кстати, Евгения, - чинно, не в тон ему, произнесла девчонка.
- Прямо так? - рассмеялся Максим.
- Да, именно так, - важно подтвердила малявка.
- А просто Женька не сойдет? - Максим критически посмотрел на хозяйку.
- Нет, не сойдет, - тоном, не терпящим возражения, заявила она и
защелкала переключателем программ телевизора, потеряв к гостю всякий
интерес. - Одну фигню крутят, - сказала она не то Максиму, не то в