"Юлия Галанина. От десятой луны до четвертой " - читать интересную книгу автора

Через час мы все стояли в проходе между кроватями, одетые как
положено - глазу зацепиться не за что. Все в высшей степени прилично и
экономично.
Поглядеть на нас явилась строгая комиссия из Магистров и надзидам. У
нашей надзидамы по лицу от волнения выступили красные пятна.
Комиссия оглядела унылую серую гусеницу с бурой спинкой и черными
лапками и милостиво одобрила.
Ура, можно снять все это великолепие!
- Выезжаем на рассвете, - довела до нашего сведения главная
надзидама, очевидно, не надеясь, что по свойственной нам тупости мы все
поймем с первого раза.



Глава четвертая
ВЫЕХАЛИ

Выехали мы в назначенный час. Южные Ворота Пряжки распахнулись и
выпустили нас на просторы Чрева Мира.
Две повозки с воспитанницами, три с преподавателями, отдельная
колымага для Серого Ректора и отряд охраны. Любвеобильный охранник из
пыточной остался в Пряжке, какая жалость...
Уминая пожухлую траву колесами, подбитыми металлическими обручами,
наш караван медленно двинулся на юг.
Снега еще не было, но погода была полностью зимняя.
Дул резкий ветер, свистел разбойничьим посвистом над плешивой степью.
А степь все равно продолжала слабо пахнуть полынью.
Прижавшись друг к другу в коробе крытой повозки, мы дремали. Смотреть
было не на что, говорить в такую рань не о чем. Да еще нерасторопная кухня
подвела - никто не озаботился тем, что мы выезжаем ни свет ни заря,
пришлось есть всухомятку, запивая каменные остатки вчерашних пирогов еле
теплым чаем.
На наветренной стороне ставнями были наглухо закрыты окна, и все
равно ветер проникал вовнутрь, заставляя нас жаться друг к другу в поисках
тепла. Правда, перед тем, как упасть в зябкую дремоту, я успела напоследок
ехидно подумать, что девять нас из десяти предпочли бы сейчас прижиматься
не к трясущейся замерзшей однокашнице, а к теплому охраннику.
А где я? Где девять или где одна?
Наверное, где девять.
Большой и горячий мужчина в таких условиях незаменим. А если бы он
был примерно таких же габаритов, как тот охранник из пыточной, то можно
было бы разместить его между собой и стенкой и забыть на время о
пронизывающем ветре.
Я плотнее запахнула накинутое на пелерину казенное колючее одеяло и
задремала.

Мы ползли, как блохи по облезшей медвежьей шкуре, весь день и только
к вечеру добрались до места ночлега.
Посреди степи проваливалась вниз дыра колодца и вырастала вверх
корявая, сложенная из плоских слоистых камней стена, защищающая от ветров.