"О Галиче - Другие. Статьи" - читать интересную книгу автора

проснувшись ночью, "прошлепал босиком в колидор", но предварительно - "взял
пиджак, где у него кошелек"! В двух строках - весь облик жмота и жлоба.
"Припечатывать" Галич умел, как никто, порой одним словом. Уже в первой
его песне - "Леночке" царственный красавец-эфиоп в ожидании останкинской
красотки сидит, скучая и томясь, "с моделью вымпела" (в рукописи поэта
сперва было "с макетом вымпела") - этим сакраментальным символом хрущевского
космического тщеславия! Да и сама Леночка входит в зал "вся в тюле и в
панбархате" - предел тогдашних мечтаний и "изячной жизни"...
Галич припечатывает своих героев с такой точностью, что даже их
фамилии, взятые вроде бы случайно, неожиданно кажутся единственно возможными
для данных персонажей, как Ванька Морозов у Окуджавы. В самом деле,
профсоюзная функционерка фурцевского типа (явно бывшая ткачиха-выдвиженка!)
- это именно Парамонова, секретарь райкома партии - конечно же, товарищ
Грошева, кадровик - кагэбэшник, тот, "что заведует буквой "Гэ", -
разумеется, одноногий майор Чистов (фамилия - словно выстрел), а
врач-психиатр, что обследовал директора антикварного магазина Копылова Н.А.
- это, естественно, доктор Беленький Я.И. (впрочем, сей последний, если не
ошибаюсь, был вполне реальным лицом). Об одном только герое большого цикла
Климе Петровиче Коломийцеве - "мастере цеха, кавалере многих орденов, члене
бюро парткома и депутате горсовета" - можно написать целое исследование,
настолько глубок, многогранен и неоднозначен этот образ-эмблема,
образ-символ "его величества рабочего класса".
Быть может, ошибаюсь, но думаю все же, что бардовской песне
противопоказаны изысканные, вычурные цвета и зыбкие, утонченные краски.
Здесь уместней простые, ясные цвета. Вспомним Окуджаву: "Красный камзол,
башмаки золотые, белый парик, рукава в кружевах", "Белый буйвол и синий орел
и форель золотая", "В черно-красном своем будет петь для меня моя Дали, в
черно-белом своем преклоню перед нею главу". То же и у Галича в его
"Разноцветных песнях": Парамонова становится, в зависимости от ситуации,
попеременно то черной, то красной, то синей, то белой. Челка у кассирши в
"Веселом разговоре" меняет цвет не только от возраста, но и от судьбинных
тягот: черная, пегая, рыжая, белая... А в "Песне о синей птице" цвет - это
символ времени, знак беды: "Было время - за синий цвет получали 15 лет!",
"Было время - за красный цвет добавляли по 10 лет!", а потом - война и -
"Нам слепил глаза желтый блеск. А желтый блеск стал белеть, стали глазоньки
столбенеть!" Три цвета времени, покалеченные жизни и повисший в воздухе
вопрос: "Разберемся ж на склоне лет, за какой мы погибли цвет!"
Очень точную классификацию жанров галичевских песен дает И. Грекова:
песни-сатиры, песни-пародии, песни-стилизации, песни-романсы,
песни-трагедии. Я бы только добавил еще песни-размышления, песни-исповеди,
особенно в последний период. Впечатляют адресаты посвящений в его песнях:
Петр Григоренко и Варлам Шаламов, Лев Копелев и Борис Чичибабин, Мстислав
Ростропович и Юрий Домбровский. А еще И. Грекова и Л. Пинский, Фрида
Вигдорова и Владимир Максимов... Имена, говорящие сами за себя. И
монументальный цикл "Литераторские мостки" с песнями-фресками,
песнями-посвящениями - Ахматовой и Мандельштаму, Зощенко и Хармсу,
Пастернаку и его герою Юрию Живаго.
Я уже говорил вначале, что Галич постоянно варьировал тексты и мелодии
своих песен. Так, "Веселый разговор" (о кассирше) из "Разноцветных песен"
иногда переходил у него в цикл о женских судьбах (вместе с "Тонечкой" и