"Мария Галина. Курортная зона (Повесть в рассказах)" - читать интересную книгу автора

салаты, брынзу и нежную молодую картошку. Танечка не пьет, потому что
невесте на свадьбе пить не положено. Она сидит, перекинув косу через плечо,
и не отводит взгляда от стоящего напротив портрета Баниониса.
- Повезло жениху, - говорит Рондо, - такую красавицу отхватил!
И правда, думает Ленка, подливая себе шампанского. И ей повезло. Он
приличный и, говорят, непьющий. И культурный. Она будет с ним счастлива. И
наступит лето, и улетит белый самолет в Америку, и соберутся все в
аэропорту Кеннеди... и в аэропорту Бен-Гурион... и в аэропорту
Шереметьево... потому что, в конце концов, не надо никуда ехать. Все мы
тут, вместе, даже те, кого нет. И Михаил Боярский, и Муза Марка Рондо, и
Левочка, и такса Джерри... Раз мы знаем, что это так, значит это так. И кто
посмеет нас опровергнуть?


О ЛЮБВИ К БЕЛОМУ ВИНУ

"Я прибыл в Монтеррей в тринадцать сорок пять. Холодный ветер трепал
непреклонные пальмы, а неу (зачеркнуто) прибой бил по пустынному пляжу. Я
взглянул на часы. Бриджит должна была ждать меня на пустынном (подумать!)
перроне, но ее..."
Действующие лица, кажется, начинают вырисовываться.


* * *

Шкицкие и Мунтяны уезжали почти одновременно. Собственно, Шкицкие
раньше, и это придавало им чувство собственной значимости, потому что
Мунтяны ходили к ним спрашивать совета - что нужно брать с собой, как
оформлять багаж и идут ли в Израиле кожаные вещи. Лидочка приходила каждый
вечер и морочила голову до двух ночи, - у нее была вольная профессия
костюмера при местной киностудии, чья судьба - всю жизнь пребывать в
простоях. Впрочем, к тому времени она уже уволилась. Ага, и к тому времени
было уж ясно, что хочет ехать не столько она, сколько ее муж Андрюша
Битов - тезка Андрея опять же Битова, а она просто не хочет оставаться один
на один с заинтересованными подругами, потому что совершенно очевидно, что
они скажут. Вот они и просиживали вечер за вечером у Шкицких, чтобы не
думать ни о чем, а Ленка, которая была приятельницей в двух семьях - со
Шкицкой-младшей она училась в институте, а с Лидочкой М. жила по
соседству, - выслушивала жалобы от обеих на обеих. Время шло, и контейнеры
уже ушли, и надо было складывать вещи, а они все сидели и болтали, а потом
перлись через ночной город на своих двоих или на случайной попутке, потому
что такси к этому времени возили уже неохотно. Потом от Лидочки шли
безумные письма: она уехала ради Джонсика - старенького приемного кобеля с
бельмом на одном глазу. Ему там будет лучше. А Шкицкие попали в самый центр
иракской войны и извлекали из этого все возможные удовольствия. В большой
семье даже из катастрофы можно извлечь удовольствие - какое событие ни
возьми, оно поворачивается самым дурацким образом. А у Ленки семья была
маленькая. Вернее, Ленка у семьи. Поздние дети вырастают слабенькими, с
болячками, но желанными и оттого отмеченными чувством избранности. Ленка
здесь вполне была на месте - и в институте отличница, и стихи какие-то в