"М.Галина. Заплывая за буйки" - читать интересную книгу авторабиблиотеки, а классику, как вы сами говорите, берут мало. За ней не надо
стоять в очереди. Так что я почти не покупаю книжек. Но Толстой у меня свой. И Чехов. И Достоевский. И вот, я захотел перечитать "Войну и мир" - все-таки замечательная вещь. - Я ее не люблю. Сплошное моралите... - Это потому, что вам ее в школе навязывали. Очень мудрая книга. Но, знаете, когда я открыл ее, то вдруг начал сомневаться. Я забыл, что случилось с Андреем Болконским. Он умер от ранения, да, но когда? И как? - Все помнят, что случилось с Андреем Болконским, - сухо сказал я. - Как раз это в школе проходят. Наташа ухаживала за ним преданно и самоотверженно, и он... - Ну, вот видите. А я вдруг начал сомневаться. И когда открыл книгу и прочел... Оказывается, это была не Наташа, а Соня. И согласитесь, при таком раскладе суть происходящего меняется. Соня становится чуть лучше, а Наташа - чуть хуже. Она вроде и не виновата, графиня не велела ей говорить, и Соня, руководствуясь жалостью к блестящему красавцу и лояльностью к семье Ростовых, взялась ухаживать за ним... И вот... она как бы уже немножко тургеневская девушка - совсем другой характер. Но это только в одном экземпляре - моем, понимаете? Я специально пришел, чтобы проверить - только у меня. - Ну и что? - А то, что в таком случае теоретически может существовать экземпляр, где Соня таки выходила Болконского. И они поженились... - И были счастливы? - И не были счастливы, поскольку характер у него постепенно все больше ровня, и она плакала, но продолжала его любить. Это же все-таки не дамский роман. - Опять же - ну и что? - А что, если весь тираж будет состоять из таких экземпляров? Все издания, наличествующие на данный момент? Как это отразится на всех нас? - Никак, - неуверенно сказал я. - Вы ошибаетесь. Я же говорю вам - все написанное есть правда. В каком-то смысле. Ладно, мне пора. Он сгреб в портфель свой экземпляр "Войны и мира" - я специально смотрел, чтобы свой, и направился к двери. Уже на выходе я окликнул его: - Погодите. Так какой хлеб нарезает Шарлота? Он обернулся и устало мигнул. - В вашем экземпляре, ну, который я брал на дом, она нарезает черный хлеб. Ржаной. - Ну и что? - А то, что дом, где на стол гостям подают ржаной хлеб, принадлежит совсем другой культуре. Вы понимаете? Одна деталь, и уже все другое. Сельское хозяйство. Традиции. Даже климат! - Если это в одном экземпляре, то ничего, - неуверенно сказал я. - А вы уверены, что только в одном? - спросил он через плечо и вышел. Я слышал, как он топает по железной лесенке. - Алик, - трагичным голосом спросила тетя, - что это такое? А то она не знает, что это такое. |
|
|