"Мария Галина. Сержант Ее Величества" - читать интересную книгу автора

да? И зовут, зовут... роятся... Это конец белой расы, сэр Редьярд, говорю
вам, это конец белой расы!
- Вам надо меньше пить, друг мой, - заметил сэр Редьярд. - Вы слишком
впечатлительны.


* * *

10 ноября 1918, отель Гровнер, Лондон

- Перемирие! - Прилично одетая, степенная дама кружилась в холле
гостиницы, размахивая "Юнион Джеком", - Перемирие! Больше не будет смертей!
Никогда! Никогда! Не будет резни! И мой мальчик вернется домой! Перемирие!
Автомобиль с шофером ждал у входа.
- Быть может, отменишь эту лекцию? - спросила Джин, - они поймут. Такое
горе...
- Не я один потерял сына. - Доктор Дойл взял ее под руку. - Все они
оплакивают сейчас своих погибших. Я призван утешить их. Кингсли одобряет
меня сейчас оттуда, уверяю тебя.
Они прошли мимо швейцара, с поклоном отворившего им дверь.
- Благослови вас Бог, доктор, - сказал швейцар им вслед.
Они медленно катили по Лондону, ветер развевал волосы Джин, такие
светлые, что седина казалась почти незаметной.
- Я не хотел тебе говорить. - Дойл обнял ее за плечи. - Но теперь,
наверное, можно. Я нашел очень сильного медиума. Очень сильного, почти как
Лили. И вчера... Я сказал тебе, что иду в клуб, но я был на сеансе. Мы
позвали Малькольма - и он пришел. Он просил передать тебе... помнишь, ты
провожала меня в Америку? Мы тогда таились от всех. И вы с ним спустились в
каюту, а я был на палубе с Кингсли и бедняжкой Туи, и ты... поставила цветы
на столик, и поцеловала подушку с двух сторон, чтобы я спал среди твоих
поцелуев. Это правда, дорогая?
- Да, - прошептала Джин. В ее глазах стояли слезы. - Да.
Над головой торжественно сияло небо. И люди, высыпавшие на улицы, чтобы
отпраздновать Перемирие, узнавали автомобиль и его знаменитого пассажира, и
махали руками, приветствуя доктора Дойла, человека, принесшего Благую Весть.
Зримые и незримые, все они были здесь - и Малькольм, и Дик, и Иннес, и
Кингсли, и Лили Лодер-Саймонс улыбалась мягкой улыбкой, прижимая к вискам
тонкие руки.
- Смерти нет! - доктор Дойл окинул взглядом толпу. - Никогда! Ни для
кого! Как я счастлив, дорогая моя, как я счастлив!