"Дмитрий Галковский. Восемьдесят лет вместо (О книге Александра Солженицына "Двести лет вместе")" - читать интересную книгу автора

правопреемственности с римской-то империей не поменьше опыта. Кофеек,
газетка, департамент, кофеек, газетка, департамент. А ну-тка ПОСПОРЬ.
Людей-то нет, есть СИСТЕМА. СИСТЕМА сожрет все. Анонимно, так что и мстить
некому. И никакие арабские "шариаты" и "шулхан-арухи" здесь не помогут.
Так же пилили РУССКО-НЕМЕЦКИЕ дворяне и другие народы. И споткнулись не
на финнах, поляках или евреях, споткнулись на основном колониальном народе
русских.
Солженицын много пишет в своем исследовании о неудаче еврейской
земледельческой колонизации, когда на протяжении десятилетий царское
правительство делало все мыслимое и немыслимое, чтобы приучить евреев к
производительному труду, а евреи предпринимали не менее героические усилия
чтобы никогда и ни при каких условиях не жить в нижних девяноста шести
процентах социальной пирамиды.
С сарказмом автор описывает как евреи-земледельцы ломали
сельскохозяйственные орудия, морили скот, бежали куда глаза глядят,
занимались чуть ли не членовредительством. Картина мягко говоря
впечатляющая, особенно если сопоставить ее с параллельным идеологическим
визгом по поводу того, что евреям запрещают работать, мешают работать, не
дают работать. Это блестящие, прямо-таки хрестоматийные страницы
солженицыновского исследования.
Но подлинной грандиозности картины происходящего автор тем не менее не
понимает. Даже не видит в упор. Не видит, как в то же самое время русские
крестьяне, дикие примитивные люди, находящиеся на уровне чуть ли не
подсечно-огневого земледелия Африки, ломали плуги, сопротивлялись любым
улучшениям своего быта, убивали врачей и агрономов, да и грабили и разрушали
хозяйства колонистов-европейцев в Новороссии, основном районе и еврейской
земледельческой колонизации. Кто был основной социальной базой большевиков
во время гражданской войны на Херсонщине и в Крыму?
Русские крестьяне. Сквозь русские деревни белогвардейцы проходили как
сквозь строй. Вдогонку неслась матерная ругань, плевки. Отставших и раненых
добивали кольями, рубили топорами. Кто из народной толщи поддержал белое
офицерство? Да немецкие колонисты, сначала дочиста ограбленные, а потом
почти полностью вырезанные русскими крестьянами и евреями. И какая
интеллигенция, не аристократия - "малый народ", а разночинная интеллигенция
могла появиться от такого народа, каким были не евреи, а русские даже в
конце XIX века?
Солженицын сам не понимает сути своего сопоставления еврейского и
крестьянского вопроса, когда пишет:
"К моменту вступления на престол Александра II уже столетие как
перезрел и неотклонно требовал своего разрешения в России - крестьянский
вопрос. Но вдруг выступило, что не с меньшей настойчивостью требовал себе
решения и вопрос еврейский - не столь давний в России, как застарелое и
дикое крепостное право, и до сих пор не казавшийся столь масштабным для
страны. (А отныне - весь XIX век насквозь, и в Государственной Думе до
самого 1917 года - вопросы еврейский и крестьянский будут то и дело
оказываться смежны, состязаться, так они и переплетутся в соревновательной
судьбе.)" (с.135)
Некритически повторяя либеральную легенду о "крепостном праве", будто
бы "запоздавшем на сто лет", или, - если повернуть медаль оборотной
стороной, легенду о русских поселянах, двухметровых голубоглазых блондинах,