"Иштван Галл. Святые " - читать интересную книгу автора

Сперва мы отнеслись к этой новости с изумлением и едва скрытым
беспокойством, впоследствии нас стала разбирать злоба. В деревне
поговаривали, что при попе живут его сестры, но, может статься, это были
монахини из закрытых монастырей. Да и какая в общем-то разница, главное -
это были женщины! Четыре закутанные в черное хрупкие тени. Они были молоды,
это безошибочно выдавали шаги. Они были здоровы, это выдавал быстрый и
легкий стук каблуков. Наконец, они были одиноки и, вероятно, чего-то
ожидали - об этом говорила их нетерпеливая беготня. Увидеть их нам удавалось
редко, только когда они шли к молитве, да и что мы видели - всего лишь
несколько черных теней, стремительно исчезавших не в распахнутых церковных
воротах, а за маленькой дверью, ведущей в ризницу. О недостижимые видения!
Как голодные свиньи звереют от перестука кукурузных зерен в корзинке,
так зверели мы, изведенные жадным томлением по женщине. А жили мы, надо
сказать, как святые. "Мне бы четки, - горевал Сабо, видный парень с нежным
розовым лицом и длинными ресницами, самый живой из нас, - будь у меня четки,
я бы перелез по ним через забор, уж тогда бы они, наверное, соизволили меня
заметить".
Со временем, однако, выяснилось, что он и без того обратил на себя
внимание.
Твердо усвоив, в котором часу женщины ходят в церковь, мы заранее
вываливались на улицу, толкались, ржали и не сводили глаз с закрытых ворот
епархии - в конце концов дверь открывалась, раздавался шелест длинных юбок,
а мы, как мальчишки, таращились вслед, мечтая увидеть хотя бы ножку.
И вот одна из них вдруг украдкой взглянула на нас. Личико сердечком,
вздернутый нос и благочестивый взгляд широко раскрытых глаз - только губки
подозрительно кривились, словно не могли удержать улыбку при виде Сабо.
Остальные три немедленно окружили со всех сторон забывшую стыд "развратницу"
и затолкали ее обратно в дом, попутно нашептав что-то вышедшему следом попу.
Звякнул засов, мы очнулись и помчались восвояси. С веранды донеслись
затихающие звуки торопливых шагов, потом кто-то раздраженно грохнул кухонной
дверью. Немного погодя спаянная группка, состоявшая из попа и жавшихся друг
к другу трех женщин в черном, торопливо прокралась в церковь. Курносой не
было. Ее оставили дома. Под замком. "Домашний арест!" - загудели мы,
негодуя.
Сабо это приключение, начавшееся столь многообещающе и повернувшееся
столь безнадежно, окончательно лишило рассудка. Целыми днями метался он
вокруг дома, строил завоевательные планы, заставлял меня сочинять любовные
стихи, отращивал усы, пил сырые яйца, намеревался написать заявление в
областной женский совет, временами пытался поднять нас на штурм епархии, а
временами собирался к попу на исповедь. Кроме того, он постоянно шатался
вдоль забора, подсматривал в щелку с таким рвением, что в конце концов
занозил нос. По вечерам он устраивался на заборе и часами таращился в
темноту. На четвертый день он спрыгнул с забора с воем. Мы в ужасе побросали
карты. Сабо клялся, что кто-то стучится в застекленную дверь кухни. Кто-то
подает знак. Пытается привлечь к себе внимание. Кто-то просит помощи!
Конечно же, это она, только она...
Он переполошил всех нас. Мы вытащили наружу стол и забрались на него.
Встав на цыпочки, можно было кое-что разглядеть. В епархии царила тишина.
Черные тени колонн несли караул в лунном свете. Удержать Сабо не было ни
малейшей возможности. Мы пообещали обеспечить в известном случае его