"Иштван Галл. Святые " - читать интересную книгу автора

возвращение, потом, придерживая его за дрожащие и потные руки, помогли
спуститься по ту сторону забора. Затаив дыхание, мы наблюдали, как он
крадется по двору.
В деревне выли собаки. На башне пробили часы, это прозвучало как
предостережение. В епархии по-прежнему была полная тишина.
Сабо стоял на веранде, перед кухонной дверью, напряженно вглядываясь в
темноту. Наконец он постучал очень деликатно, при желании можно было
подумать, что муха ударилась в стекло. Никакого ответа.
Через некоторое время в кухне показалась фигура, медленно
направлявшаяся к двери. Это был поп в белой ночной рубахе. В руках у него
был внушительных размеров блестящий стальной крест - из тех, что висят
обычно в изголовье кровати. Поп с ужасающей решимостью поднял его ввысь. Что
он собирался делать? Оглушить взломщика? Изгнать дьявола?.. К чему
готовился? Перейти в наступление? Принять муку?
Сабо отпрянул назад, развалив в темноте груду стульев, соскочил с
веранды и, как побитая собака, затрусил к забору. Доски загудели под ним;
услышав, что он карабкается наверх, мы протянули руки и рывком втащили его
во двор. В тот вечер мы прикончили все запасы палинки.
Для того чтобы проспаться, Сабо понадобился день. Проснувшись, он
выхлебал котелок воды, сунул ноги в сапоги и побежал справлять нужду.
Вернулся с трясущимися коленками: он слышал плач, там, на той стороне,
кто-то стонет, это она, ее бьют, мучают, унижают... Мы высыпали во двор,
однако жертва, по-видимому, уже отмучилась - сколько мы ни прислушивались,
слышали лишь вой ветра в дырявой водосточной трубе. Но как втолковать это
человеку, которому мерещатся крестные муки возлюбленной?.. Чувство нашего
превосходства несколько умерял тот неопровержимый факт, что в епархии с тех
самых пор мелькали лишь три женские фигуры. Курносой малышки не было. Ни
слуху ни духу. Она исчезла бесследно.
Возможно, мы просто забыли бы об этом, плюнули бы, да и все, если бы не
поп. То есть если бы он был не таким, каким был. Ведь мог же он, в конце
концов, оказаться толстым приходским священником с младенчески розовыми
щеками, или пожилым каноником с трясущейся головой и седой щетиной на щеках,
или, на худой конец, оборванным деревенским капелланом с пергаментной кожей
и рыбьими глазами - во всех этих случаях нам не было бы до него никакого
дела. Так нет же! Этот поп казался порождением бурной фантазии Рене
Эрдеща{6}, не иначе как сошел прямо со страниц какого-нибудь его романа. Он
не мог не вызывать подозрения, смешанного с завистью, ибо был знойным, южным
красавцем; на женщин он должен был производить примерно такое впечатление,
как пропахший ладаном крестный ход и деревенский бал с гирляндами лампионов,
если слить их воедино. Ходил он саженными шагами, на стройной фигуре
развевалась сутана, в талии она была сужена, а внизу расширялась колоколом.
Облаченную в черное фигуру венчала великолепная голова - золотистые кудри
по-мальчишески развевались на ветру, зеленые глаза смотрели по-ястребиному
зорко. Словом, это был достойный противник - раз столкнувшись с ним, уже
нельзя было не идти до конца.
Сабо ходил как потерянный. Мы делали вид, что ничего не произошло, но
сама наша доморощенная деликатность постоянно напоминала ему о постыдном
поражении; Сабо совсем спал с лица, он терзался и явно вынашивал какие-то
планы.
В ту субботу я отправился на разведку, чтобы посмотреть, не найдется ли