"Марк Лазаревич Галлай. Авиаторы об авиации " - читать интересную книгу автораСент-Экзюпери?.. Или откуда тогда взялся "Маленький принц" - мудрая,
грустная, поэтичная сказка, в которой, однако, при всем желании трудно обнаружить что-то специфически "летное"? В "Земле людей" Сент-Экзюпери трижды (!), почти в одних и тех же выражениях, повторяет: "Самолет - не цель. Он всего лишь орудие. Такое же орудие, как и плуг". Через несколько десятков страниц снова: "Самолет не цель - только средство". И наконец, довода мысль до конца: "Самолет - оружие, которое прокладывает воздушные пути - приобщает человека к вечным вопросам". К вечным вопросам!.. Вот для чего, оказывается, нужен был писателю самолет! В этих словах - ключ, в значительной степени объясняющий притягательную силу авиации для Экзюпери, которого, вообще говоря, трудно было отнести к числу людей, "рожденных летать", и каким был, например, его друг Гийоме - крестьянский сын, с четырнадцати лет бредивший самолетом и ставший впоследствии одним из выдающихся французских летчиков. Экзюпери несколько раз в своей жизни бросает и вновь начинает летать: сначала - в поисках подходящей, "обеспечивающей приличный заработок" профессии, второй раз - стремясь к источнику новых впечатлений, необходимых ему как писателю ("Прежде чем писать, нужно жить", - говорит он в связи с этим), и, наконец, в третий и последний раз - во время второй мировой войны - в благородном стремлении внести свой личный вклад в борьбу с врагами Франции и всей человеческой цивилизации. Едва ли не все исследователи творчества и биографии Сент-Экзюпери не обходят молчанием тот факт, что линейные пилоты, коллеги Экзюпери, принимали его как летчика не совсем всерьез. Признавая за ним незаурядное личное случайным, расценивали его как любителя, дилетанта и не слишком удивлялись регулярно приключавшимся с ним авариям. Литературные критики наших дней находят, что такое мнение летчиков было несправедливо. Вряд ли есть смысл возвращаться к обсуждению этого вопроса. Какой ответ на него ни дай, все равно - не летная деятельность Экзюпери сделала его в памяти людей человеком по-настоящему замечательным. * * * Для понимания морального и гражданского облика нашего современника одним из надежнейших пробных камней может послужить его отношение к войне. У Экзюпери это отношение претерпело очень показательную трансформацию. Чуждый какой бы то ни было воинственности, он был с юности убежденным антимилитаристом. "Война - не настоящий подвиг, - пишет он. - Война - это суррогат подвига. В основе подвига - богатство связей, которые он создает, задачи, которые он ставит, свершения, к которым побуждает. Простая игра в орла или решку еще не превратится в подвиг, даже если ставка в ней будет на жизнь или смерть. Война - это не подвиг. Война - болезнь. Вроде тифа". Казалось бы, в этих словах - четкая позиция пацифиста. Но, оказывается, только в словах. Как только начинается вторая мировая война, Экзюпери решительно меняет точку зрения: "Нужно, чтобы то, за что умираешь, стоило самой смерти", - говорит он. И не ограничивается декларациями, а предпринимает все возможные шаги, использует все связи, лишь бы добиться назначения на летную боевую |
|
|