"Марк Лазаревич Галлай. Испытано в небе" - читать интересную книгу автора

со скоростью двух тысяч четырехсот оборотов в минуту массивный коленчатый
вал. Мотор загрохотал с таким надрывом, что по сравнению с этим грохотом
весь обычный - тоже изрядный - шум полета показался вкрадчивым шепотом.
Видимая сквозь прозрачный козырек фонаря верхняя часть моторного капота
дергалась, как крупный зверь, силящийся вырваться из капкана. Вся машина
лихорадочно тряслась.
Летчик на винтомоторных истребителях сидел сразу за двигателем, можно
сказать, непосредственно ощущая ступнями ног источаемое им тепло. Поэтому,
когда мотор пошел вразнос, впечатление было такое, словно весь этот могучий
бунт техники происходит чуть ли не прямо у меня на коленях.
В довершение всего откуда-то из-под капота выбило длинный язык пламени,
хищно облизнувший фонарь кабины. Снизу, из-за ножных педалей, в кабину
клубами пополз едкий сизый дым!
Час от часу не легче - пожар в воздухе! Одно из худших происшествий,
которые только могут произойти на крохотном островке дерева и металла,
болтающемся где-то между небом и землей и несущем в своих баках сотни литров
бензина.
Очередной авиационный "цирк" развернулся во всей своей красе!..
Как всегда в острых ситуациях, дрогнул, сдвинулся с места и пошел по
какому-то странному, двойному счету масштаб времени. Каждая секунда обрела
волшебную способность неограниченно - сколько потребуется - расширяться; так
много дел успевает сделать человек в подобных положениях. Кажется, время
почти останавливается. Но нет, вот оно, действие двойного масштаба, -
никаких незаполненных пустот или тягучих пауз человек в подобных ситуациях
не ощущает, подгонять время совершенно не хочется. Напротив, время само
подгоняет человека! Оно не только не останавливается, но даже бежит быстрее
обычного. Если бы человек всегда умел так ловко - без излишеств, но и без
дефицита - распоряжаться им!

***

Почти автоматическими движениями - на них потребовалось куда меньше
времени, чем для того, чтобы рассказать обо всем случившемся, - я убрал газ,
выключил зажигание, перекрыл пожарный кран бензиновой магистрали, перевел
регулятор винта на минимальные обороты и заложил крутой разворот в сторону
аэродрома.
Вон оно, наше летное поле: его край как раз появляется из-под
равнодушно ползущего пухлого белого облака.
Главное теперь - попасть на аэродром! Когда-то, на заре развития
авиации, летающей машине, подобно стрекозе из крыловской басни, "...под
каждым ей листком был готов и стол и дом". Иными словами, в случае отказа
мотора (а это был тогда, надо сказать, довольно частый случай) можно было
приземлиться чуть ли не на любую лужайку. Теперь же для вынужденной посадки
требовались уже не лужайки или полянки, а большие ровные поля, которые могли
подвернуться в нужный момент лишь случайно. Из-за большой посадочной
скорости машина, налетев во время пробега на малейшее препятствие - канавку
или бугорок, - как правило, оказывалась битой.
Нет, надо попадать на аэродром! Круто опустив нос к земле, самолет
быстро снижается. Аэродром еще довольно далеко, да и во время разворота я
изрядно потерял высоту. Теперь надо, не обращая внимания на грохот всей этой