"Франсиско Гальван. Изумруды Кортеса " - читать интересную книгу автора

индейцев и одного негра, решил сократить путешествие, переправившись на
каноэ через озеро, которое находится близ Мехико. Однако во время этой
переправы он исчез, а спустя четыре дня был найден его труп, весь
истерзанный стервятниками. О судьбе его спутников вообще ничего выяснить не
удалось. Так и осталось загадкой, что стало причиной смерти Эскивеля.
Поговаривали, что был он слишком невоздержан на язык и не умел держать при
себе чужие секреты, да еще к тому же делился сведениями небезвозмездно, так
что наверняка кто-нибудь из пострадавших от его излишней общительности
подкараулил его у переправы и свел с ним счеты.
Он-то и рассказал мне о Сандовале и донье Франсиске - спешу признаться
в этом, чтобы на меня не пала тень подозрения, будто я мог оплачивать его
услуги осведомителя. Я ни о чем его не спрашивал и до сих пор удивляюсь,
почему он, человек, привыкший из таких дел извлекать выгоду, сам, без
всякого побуждения, заговорил со мной об этом. Вероятно, причиной было
небезызвестное пари о том, как скоро Сандоваль прервет свое долгое
воздержание. Может быть, кто-то из поспоривших заплатил Эскивелю, чтобы он
пустил такой слух, а может быть, он и сам сделал ставку. Не знаю также, было
ли рассказанное им правдой или ложью, а потому почту за благо воздержаться
от каких-либо суждений по этому деликатному вопросу. Скажу лишь, что я уже
сполна расплатился за рассказы обо всех этих событиях, невольным свидетелем
которых я оказался.
Итак, я говорил о том, что Сандоваль ежедневно сопровождал донью
Франсиску к мессе, которую ранним утром служил брат Бартоломе де Ольмедо в
индейском капище, или ку, как его называют индейцы. Оно было очищено от
языческой скверны, его побелили, установили крест, украшенный цветами, и
изображение Пресвятой Девы с Младенцем и сделали его христианским храмом.
Если бы мы не знали, что движет Сандовалем, то могли бы подумать, будто наш
приятель решил заработать себе пропуск в рай, с таким рвением посещая мессу.
Впрочем, не стану отрицать, что он и прежде был добрым христианином и, когда
творил милостыню, поистине его левая рука не ведала, что делает правая.
Нередко вместе с ними отправлялись донья Каталина, если позволяло ее
самочувствие, и сам дон Эрнан. Впрочем, чета Кортесов предпочитала слушать
мессу отдельно от остальных прихожан, прямо в резиденции Кортеса, по
слабости здоровья сеньоры, страдавшей мучительными приступами удушья.
Однажды утром, когда обе дамы в сопровождении Сандоваля явились в храм,
в конце богослужения возле них возник дон Тристан, которого донья Каталина
благосклонно приветствовала. Они немного отошли в сторону, чтобы
побеседовать о чем-то наедине, и вначале это не вызвало никаких подозрений у
Сандоваля.
Вдруг донья Каталина страшно побледнела, так что ее сестра и Сандоваль
подумали, что у нее начинается приступ, однако она продолжала говорить,
сопровождая слова резкими жестами. Видя ее столь энергичной и полной сил,
они несколько успокоились, но ненадолго - собеседники вдруг заговорили
громче, и Сандовалю показалось, что дон Тристан и донья Каталина о чем-то
яростно спорят. Однако он осмелился вмешаться, только когда увидел, что
Тристан вдруг крепко схватил донью Каталину за руку. Приблизившись,
Сандоваль почтительно осведомился у доньи Каталины, не требуется ли ей
помощь. При этом он буквально сверлил взглядом Тристана, который тут же
отвел глаза. Донья Каталина попыталась загладить неловкую сцену, выдавив из
себя подобие улыбки. Она оперлась о руку Сандоваля, намереваясь отправиться