"И.Гамаюнов. Легко ли быть папой? (невыдуманная история об одном начинающем отце)" - читать интересную книгу автора

Попробую записать, как эти два часа прошли.
Она пряталась от меня за стволами деревьев, собирала зачем-то в траве
сухие ветки, носилась с божьей коровкой на ладони и спрашивала: "А что она
сейчас думает?" Я наспех сочиняю ее "внутренний манолог": "Что это за
великан несет меня на руке? Боюсь, как бы он меня своей огромной ручищей
не раздавил... Нет, он со мной бережно обращается, он добрый великан, по
глазам вижу".
Монолог Ксеньке нравится - ей приятно осознавать себя великаном. Она
смотрит на свою маленькую руку, которая, оказывается, может быть для
ползущего по ней существа "ручищей", и смеется. Потом убегает за дерево,
но через минуту возвращается: "А сейчас что думает?" Импровизирую: "Как
полетать хочется и на траву сесть, на солнце погреться. Наверное, меня
великан отпустит". Этот монолог Ксеньке явно не нравится. Она на секунду
задумываете^ и говорит: "Вот тебе как тепло у великана, тепло-тепло!
Никуда не хочется!" Она держит руку так, чтобы на нее не падала подвижная
тень от колеблющихся над нами ветвей, "греет" божью коровку на солнце.
Через минуту опять убегает. И - снова возвращается:
"А что сейчас думает?"
Наконец, после пятого или шестого монолога божьей коровке все это
крепко надоедает- она выпускает из-под празднично-алого панциря прозрачные
крылья и улетает.
Теперь Ксеньку интересует, о чем думают деревья, трава, сухие ветки, из
которых она соорудила "теремок", облака, плывущие над парком, лягушка,
прыгнувшая из травы в захламленное обмелевшее озерцо. Больше всего ей в
этой игре нравится представлять, какой она, Ксенька, им кажется: лягушке -
Гуливером. дереву- козленком (тут она минут пять прыгала по траве и
блеяла), облакам - муравьем.
"А лягушка- хорошая или злая?"- вдруг-спрашивает.
"Нормальная", -отвечаю. (Я выхожу из себя, когда читаю детские книжки,
где животные выведены то добрыми, то злыми.
Зачем дезориентировать ребенка? Он должен знать, что животный мир и
человеческое общество живут по разным законам.)
"А что она ест?" - продолжает Ксенька о лягушке. "Комаров".
Это сообщение погружает ее в недолгую задумчивость, что, впрочем, не
мешает ей мельтешить между деревьями, прыгать на одной ноге по берегу
озерца, наступать на сухие ветки, наслаждаясь резким, как выстрел,
треском. "А комарам больно? - уточняет она. - Что он и тогда думают?" "Они
не думают.
Они не умеют думать".
Ксенька убегает, потом возвращается и говорит: "Они думают, какая
лягушка плохая". И опять убегает. А еще через минуту сообщает убежденно:
"Лягушка хорошая, она ест траву.
Комары носят ей траву в воду. Собираются - много-много! - и все хватают
и несут и кидают". Она рвет траву и бросает ее в воду.
Та-ак! Вот к чему привела игра в "монологи". По ее представлениям, все
вокруг живут в дружбе и согласии. Эдакий розовый мир, лишенный
противоречий, трудностей, борьбы.
Пытаюсь ей объяснить, как в природе все взаимосвязано: вот
жучки-короеды точат дерево, а дятел выковыривает их и ест.
"Значит, они злые, - говорит Ксенька о жучках, - надо, чтобы дятел их