"Сдаётся кладбище" - читать интересную книгу автора (Карр Джон Диксон)

Глава 9

Момент был весьма напряженный.

Г. М., которому, очевидно, хотелось сразу же обследовать ножницы и в то же время продолжить тему пластической хирургии, бросил ножницы под стол, где никто не мог их видеть. Байлс подал знак О'Кейси, и тот быстро вышел.

— Ты дура, Джин! — сердито сказал Боб. — Они знают всех пластических хирургов. Им останется только найти нужного и…

— Прошу прощения, — пробормотал Байлс и вышел из комнаты.

— Он пошел к телефону давать указания о начале поисков, — проворчал Боб. — Видишь, что ты наделала?

— Минутку, сынок, — послышался спокойный голос Г. М.

Боб и Джин сразу же повернулись к старику в расчете на помощь. Несмотря на его свирепую внешность, молодежь инстинктивно к нему обращалась, чувствуя родственную душу. Например, он мог понять причину, по которой его десятилетний внук выстрелил в зад сэру Эзми Фозергиллу из духового ружья.

Джин вскинула голову, тряхнув золотистыми волосами.

— Вы не выдали никакой тайны, девочка моя, — успокоил ее Г. М. — Фактически так даже лучше.

— Лучше?

— Угу. Я уже принял вызов нашего хитроумного друга — у него добрые намерения, но работа всегда на первом месте. Лично я заключил бы пари на десять буксов, что ваш старик и близко не подойдет ни к какому пластическому хирургу, а если он уже это сделал, копы ничего не узнают. Но не говорите ничего Байлсу! Пускай полиция опрашивает столько пластических хирургов, сколько сумеет найти.

— Но это правда, — прошептала Джин, — что пластический хирург может сделать лицо неузнаваемым?

— Нет, девочка моя. Не в том смысле, в каком вы имеете в виду. Он может… — Г. М. внезапно умолк, словно на него снизошло вдохновение.

— Не беспокойся, Джин, — мягко промолвила Кристал. — Мы знаем, как ты предана папе, потому что ты всегда была его любимицей. Можно даже понять неожиданную преданность Боба, хотя это не так легко.

— Он мой отец, — просто объяснил Боб. — А теперь они говорят, что он мошенник!

Кристал снисходительно улыбнулась. Сай только теперь заметил, как похожи светло-голубые глаза Джин на темно-голубые глаза Кристал, которая смотрела на него тем же провоцирующим взглядом.

— Послушай, дорогая, — с искренним сочувствием обратилась Кристал к сестре. — Никто в здравом уме не мог бы поверить, что папа растратчик. Но если бы он смылся с сотней тысяч, я бы им только восхищалась.

— Вам нравится крупная игра, не так ли? — спросил Сай.

— Все ее разновидности. — Кристал снова посмотрела на него и опять повернулась к Джин. — Кажется, эта его женщина — танцовщица с веером или воздушным шаром.[21] Она молода и привлекательна… Не сжимай кулачки, Джин. А ты, Боб, не ерзай от смущения каждый раз, когда упоминают танцовщицу с веером. Факт в том, что мужчины в папином возрасте часто срываются с цепи и совершают поступки, которые посторонним кажутся глупыми. Но они не так глупы, если только их понять. Ради бога, дайте папе перебеситься! Эта женщина…

Из дверного проема послышался спокойный голос Байлса:

— Думаю, если не возражаете, нам лучше узнать имя этой женщины.

Ковры в доме были слишком мягкими! Джин с досадой стукнула кулаком по столу. Она и Боб уставились друг на друга.

Байлс подошел к столу и снова сел напротив Г. М.

— Я бы хотел, чтобы вы этого не касались, Гил, — устало произнес Г. М. — Это вам не поможет. Но если вам нужна информация, лучше получите ее от меня.

— Да? — поторопил Байлс, достав маленькую записную книжку.

— Девушку зовут Айрин Стэнли.

Джин смотрела на Г. М. с отвращением, как на предателя. Байлс с удовлетворением заметил этот взгляд.

— Ее адрес, — продолжал Г. М., — Восточная 161-я улица, 161.

— Номер телефона? — спросил Байлс, не отрываясь от книжечки.

— Моттхейвен 9-5098.

Взгляд Г. М. вовремя остановил Джин, которая, очевидно, знала, что это ложь, и едва ее не разоблачила. Сай Нортон также заподозрил трюк, поскольку это был тот самый телефонный номер в Бронксе, по которому Г. М. разговаривал вчера вечером.

— Ее настоящее имя, — сообщил Г. М., — если вас это интересует, не Айрин Стэнли, а Флосси Питерс. Но вы называйте ее Айрин Стэнли.

— Род занятий?.. О, прошу прощения! — Байлс улыбнулся и спрятал книжечку. — Поверьте, — обратился он к остальным, — нам лучше знать такие вещи.

В этот момент в дверях появился нетерпеливый и раздраженный Хауард Беттертон. Два голоса прозвучали одновременно.

Один принадлежал Беттертону.

— Мне пора побеседовать с окружным прокурором.

Вторым был голос Байлса.

— Ну, Г. М.! Доставайте ваши садовые ножницы и расскажите нам, какой великий ключ к разгадке они содержат!

Снова наступило молчание. Даже Беттертон, который открыл рот для продолжения негодующей речи, закрыл его и поспешил к столу. Тайна ножниц пробуждала всеобщее любопытство.

— Ладно. — Г. М. бросил в пепельницу выгоревшую сигару и полез под стол. — Так как у меня остается менее двадцати четырех часов до того, как я наконец смогу отправиться в Вашингтон, я собираюсь продемонстрировать вам все доказательства и все то, что я обнаружил — если вы только сможете правильно это интерпретировать. Буду говорить прямо.

Старший инспектор Мастерс мог бы удостоверить, что натуру Г. М. можно назвать прямой с таким же успехом, как штопор. Однако по какой-то причине Г. М. находил удовольствие, мистифицируя только Мастерса. Сая интересовало, сдержит ли он слово, данное Байлсу.

— Этим утром, — продолжал Г. М., — Мэннинг вроде бы подстригал южную изгородь. Так сказал слуга Стаффи и сам Мэннинг, появившись у бассейна около четверти десятого и размахивая ножницами у меня перед носом.

— Ну?

Г. М. уставился на пепельницу:

— Когда он появился с ножницами, они выглядели такими же, как вы увидели их немного позже, — острыми, чистыми, отполированными и абсолютно сухими. Взгляните на них теперь. — И он бросил ножницы на стол.

Лезвия были влажными. К ним пристали зеленые кусочки самшитовой изгороди.

— Понимаете, — объяснил Г. М., — гроза началась вчера до восьми вечера, дождь лил полночи. Когда я утром вышел из дома с Саем Нортоном, на лужайке еще были лужи. Вам все ясно?

— Выходит, Мэннинг не мог подстригать изгородь сегодня утром! — воскликнул Байлс.

— Правильно, Гил.

— Он солгал! Это важно?

— Он произнес абсолютно ненужную ложь, сынок. Если Мэннинг был сосредоточен на своем трюке с исчезновением, к чему весь фокус-покус и размахивание садовыми ножницами, если только они не являются жизненно важными для этого трюка? Найдите ответ — и вы сможете интерпретировать великий ключ к разгадке!

— Но что, черт возьми, это означает?

— Я сказал, что собираюсь продемонстрировать вам все улики и доказательства, — деревянным голосом ответил Г. М., — но я не говорил, что собираюсь их объяснять.

— Мистер Байлс! — Хауард Беттертон откинул назад редкие пряди черных волос. — Вы обещали уделить мне десять минут, а во второй половине дня я должен быть у себя в офисе. Может быть, пройдем в кабинет?

— Да, — согласился Байлс, посмотрев на часы. Он был в ярости на Г. М., но старался не показывать этого. — И нашему британскому другу придется прервать свою в высшей степени полезную демонстрацию и пойти с нами.

Джин незаметно ткнула Боба в ребра.

— Как глава семьи… — с достоинством начал Боб и поднялся.

— Разумеется, мой мальчик! — с улыбкой согласился маленький адвокат, похлопав по плечу долговязого Боба. — Поймите, мистер Байлс, — продолжал он. — Я не защищаю… э-э… этические принципы моего клиента. Но если он действительно это сделал, на то были причины, о которых будет заявлено в суде. Вы готовы, сэр Генри?

Г. М. встал в своем полосатом купальнике, подхватил пляжный халат и достал из кармана еще одну дешевую сигару.

— Готов, — ответил он и повернулся к Байлсу. — Но я хочу предупредить заранее. Я не намерен болтать с прессой, пока не раскрою это чертово дело!

— А я думал, вам нравится беседовать с журналистами!

— Да, когда мне есть что им сказать. И когда я сообщаю им интересную информацию, передние полосы газет шипят, как сковородки в аду! — Г. М. посмотрел на Сая. — Можете оградить меня от них, сынок? Это ваша работа.

— Но они будут охотиться за вами! — возразил Сай. — Что я им скажу?

— Что я пьян, — просто ответил великий человек. — Скажите им, что хотите, только, ради бога, держите их на расстоянии, пока у меня в башке не появится какая-нибудь четкая идея! Вы сделаете это?

Сай молча кивнул. Двойные двери открылись. За ними оказалась еще одна уставленная книгами комната с коричневыми кожаными креслами и шахматным столом. Байлс закрыл их снова, но не совсем плотно — с двойными дверьми такое бывает часто.

В библиотеке остались только Сай, Джин и Кристал; Сай чувствовал приближающуюся бурю.

— Вы плохо думаете о папе, Сай, не так ли? — обратилась к нему Джин.

Ему не хотелось огорчать ее.

— Не то чтобы плохо, Джин. Я знал его много лет и всегда относился к нему с уважением. Он словно воплощал хорошие манеры, культуру, достоинство — все традиционные добродетели. Даже его увлеченность Браунингом… не важно. Дело не в деньгах и не в танцовщице с веером. Но ведь ваш отец — не обычный жалкий растратчик. Он намеренно и с какой-то радостью разбил вдребезги все, что собой представлял.

Сай знал, что зашел слишком далеко, но не мог остановить поток слов. Когда Джин посмотрела на него, ее глаза казались бесцветными.

— Вы просто невыносимы! — крикнула она.

Молчание, воцарившееся в душной библиотеке с подержанными книгами, нарушало только гудение голосов в соседнем кабинете.

Кристал теперь сидела у края длинного стола спиной к двум восточным окнам. Ее халат снова распахнулся. Сай, жалея, что не может взять свои слова обратно, отошел и сел справа от Кристал.

— Скажите, — тихо заговорила она, — почему вы так несчастливы?

— Несчастлив? — Сай поднял голову. — Черт возьми, я вовсе не несчастлив!

Пальцы Кристал с алыми ногтями барабанили по столу.

— Знаю, вы думаете, что это мой обычный подход к мужчинам. Спросите почти каждого, несчастлив ли он, и он ответит, что нет, но будет думать, что да. Но я спрашиваю искренне. Кого вам так напоминает Джин?

Сай вздрогнул так сильно, что толкнул стол, и лежащий на нем карандаш скатился бы на пол, если бы Кристал не поймала его.

«Женщина, — с горечью подумал Сай, — способна все разглядеть через бинты, шарфы и синие очки, которые мы носим на манер Человека-невидимки!» Эта двадцатичетырехлетняя и вроде бы легкомысленная девушка видела его насквозь, словно он был таким же прозрачным, как Хантингтон Дейвис.

— Почему вы думаете, что Джин мне кого-то напоминает? — спросил он, стараясь говорить небрежным тоном.

Темно-голубые глаза Кристал не были ни кокетливыми, ни провоцирующими — они смотрели серьезно и печально.

— Вчера вечером, когда я впервые увидела вас, — сказала она, — вы показались мне привлекательным и… — Кристал скорчила гримасу, — в определенном смысле перспективным. Но позже…

— Да?

— Вы все время наблюдали за Джин, причем ваш взгляд никак нельзя было назвать алчным. Он словно говорил: «Джин похожа на нее и в то же время нет. Она не такая оживленная, не такая…» О, не знаю! — Кристал сделала паузу. — Кого вам напоминает Джин?

Сай облизнул губы.

— Мою жену, — ответил он. — Она умерла.

Снова наступило долгое молчание.

— Простите, — сказала Кристал. — Я не хотела причинить вам боль.

— Вы и не причинили. — Но это была ложь. Сай словно ощутил внезапный укол.

— Давайте переменим тему, ладно? — предложила Кристал. — Где вы заработали шрам на боку? Я заметила его в бассейне. На войне?

— Не совсем. Во время воздушного налета.

— Вот как? Вы побывали во многих авианалетах?

— Как и миллионы других людей. Моя жена погибла во время одного из них.

Последовала очередная пауза. В поисках новой темы для разговора глаза Сая скользнули по купальному костюму Кристал, видимому благодаря распахнувшемуся халату.

— Каким образом ваша кожа остается такой белой, если вы много плаваете? И вы, и Джин светлокожие, но у Джин есть хотя бы легкий загар.

— Он искусственный, — засмеялась Кристал. — Это благодаря лосьону, который Джин заказывает у аптекаря. Разве вы не заметили, что она хватает халат, пробыв в воде чуть больше пары минут? Я решаю проблему, вообще не бывая на солнце.

— И никогда много не плавая?

— Да. Это слишком утомительно. Я…

В соседней комнате раздался грохот, за которым последовали тарахтящие звуки. Вслед за этим послышался голос Байлса:

— Какой вы неуклюжий! Зачем опрокидывать шахматный стол?

— Гореть мне в аду, если это я! — отозвался возмущенный голос Г. М. — Это молодой человек…

— Прошу прощения. — Голос Боба звучал хрипло. — Но мистер Байлс сказал…

Кто-то в кабинете подошел к двойным дверям и захлопнул их наглухо. Казалось, звук подействовал на Кристал. Она заговорила тихо и быстро, словно не могла остановиться:

— Джин много рассказывала мне о вас вчера вечером — мы поздно засиделись. Вы сильно расстроились, потеряв работу?

Сай засмеялся — возможно, слишком громко.

— Нет, — ответил он. — Тут вы впервые оказались не правы. Если вы имеете в виду деньги… — теперь он говорил правду, — то у меня есть личный капитал, дохода с которого мне хватит, даже если я больше никогда не буду заниматься журналистикой.

— Вы несчастливы в Америке, не так ли?

— Не болтайте чепуху, Кристал! Конечно, счастлив!

— Вероятно, вы убедили себя в этом, но в глубине души понимаете, что это не так.

— Послушайте…

— Вы тоскуете по Европе — особенно по Англии, какой она была до войны. Но эти дни ушли навсегда. Вы это понимаете, и это отравляет вам существование. Вы жаждете жизни, полной «хороших манер, культуры и достоинства». Не отрицайте это — я слышала, что вы говорили Джин. Вот почему вам так нравился папа. А теперь вы ненавидите его, потому что он оказался не соответствующим образцу. Что касается вашей жены…

— Ради бога, Кристал!..

— Вы стараетесь лелеять память о ней в браунинговском духе. Но у вас это не получается, как не получилось бы ни у кого. И вы ненавидите папу за то, что он тоже не смог этого сделать.

Поднявшись из-за стола, Сай подошел к одному из восточных окон и посмотрел наружу, стоя спиной к Кристал. Широкие лужайки поблескивали на полуденном солнце. Вокруг бассейна суетилось несколько человек. За кустами рододендронов виднелись кабинки для переодевания, а за ними зеленел лес. Но Сай ничего этого не видел — все сливалось у него перед глазами.

Достав пачку сигарет, он зажег одну из них дрожащими руками и вернулся к столу.

Кристал, чья напускная утонченность безупречной хозяйки дома испарилась, съежилась на стуле, словно собираясь заплакать.

— Знаете, — заговорил Сай, — ваша способность читать чужие мысли…

— Только ваши мысли. Неужели вы не понимаете?

— …просто сверхъестественна и может напугать кого угодно.

— Вы считаете меня испорченной и эгоистичной. — Кристал вскинула голову. — Может быть, так оно и есть. Я никогда особенно об этом не думала. Но одна вещь, которую сказал обо мне папа, меня потрясла, потому что это неправда!

— Должны ли мы вдаваться в это, Кристал?

— Да!

— Почему?

— Вы знаете это не хуже меня.

Сай знал. Он влюбился в Кристал Мэннинг. Когда он смотрел в ее темно-голубые глаза, ему казалось, будто она становится частью его самого. Что могло произойти между ними дальше, осталось неизвестным, так как идиллию нарушило вторжение извне.

В библиотеку вошли полицейские О'Кейси и Феррис.

— Старик с большим животом, — почтительным тоном информировал Сая Феррис, — сказал, что я, вероятно, найду это в бассейне. Так оно и вышло.

На ладони он держал промокший кусок газеты, сложенный в несколько раз, длиной в семь дюймов и шириной в один. Поискав место, где мокрая бумага не причинила бы вреда столу, Феррис аккуратно положил ее на рукоятку ножниц, а потом шагнул назад, словно собираясь отсалютовать.

— Он потрясающий детектив!

— Я даже перестал сердиться на него, — добавил О'Кейси. — Не стану ничего говорить, чтобы они не подумали, будто я спятил, но это не человек!

— Брось! — фыркнул Феррис. — Конечно, толковый коп это одно, но…

— Не могли бы мы повидать его, сэр? — обратился к Саю О'Кейси.

Покуда Кристал отвернулась, притворяясь, будто ее здесь нет, Сай с трудом вернул себя в реальный мир, где существуют полицейские.

— Кого вы хотите повидать?

— Старика с большим животом.

— Он на совещании. — Сай провел рукой по лбу, чтобы прояснить ум. — Боюсь, что его нельзя беспокоить. Вы хотите что-то ему передать?

О'Кейси, казалось, не слышал вопроса:

— Он заколдовал турникеты, потом заколдовал бассейн, а теперь заколдовал электрический стул.

— Заколдовал… что?

В голове у Сая мелькнуло воспоминание. Стоя у бассейна, когда появилась Кристал, он посмотрел назад на террасу и увидел гротескную пародию на электрический стул. Тогда Сай подумал, что у него разыгралось воображение…

Подойдя к окну справа, он посмотрел на южную сторону задней террасы.

— Я не заметил это, когда ходил подстригать изгородь и возвращался, — продолжал О'Кейси. — Потому что был сердит и ничего не замечал. Но посмотрите сами, сэр!

На освещенной солнцем террасе какой-то юморист поместил копию электрического стула с электродами и металлическим шлемом в натуральную величину.