"Сдаётся кладбище" - читать интересную книгу автора (Карр Джон Диксон)

Глава 10

Хотя дневной свет был еще ярким, на западе, за железнодорожной станцией, тянулась длинная алая лента заката, а в атмосфере уже ощущалась близость вечера, когда на переднем крыльце дома Сай Нортон отбивал последнюю атаку репортеров.

— Нет! — вежливо, но твердо заявил он. — Вы не можете видеть сэра Генри. Он заперт в винном погребе.

Неизбежный вопрос озвучило несколько голосов.

— Потому что он пьян, — ответил Сай, вызвав очередную сенсацию.

— Но почему он напился сейчас?

— Потому что, — объяснил Сай, — его мозг не в состоянии должным образом работать над делом, если он не парализован алкоголем на две трети. Надеюсь, вы это понимаете?

В гуле голосов звучало сочувствие. Объяснение, данное на пороге респектабельного дома в Мараларче, казалось настолько необычным и в то же время искренним, что все, кроме самых подозрительных, были склонны ему поверить.

— Можем мы процитировать ваши слова?

— Разумеется, — ответил Сай, интересуясь, как эту новость воспримут в Вашингтоне. — Лейтенант Троубридж уже сообщил вам основные факты. С его позволения, я собираюсь кое-что добавить. Некоторые из вас знают меня, не так ли?

Послышался утвердительный хор.

— Отлично! Тогда слушайте! Я поведаю вам по-настоящему сенсационную историю!

История и впрямь вышла сенсационной. Но, как и рассчитывал Сай, основная ее часть — что Фредерик Мэннинг сбежал с деньгами возглавляемого им фонда — полностью отодвинулась на задний план. На первый взгляд все выглядело так, будто, заключив пари, Мэннинг нырнул в бассейн и будто растворился.

— А как насчет макета электрического стула?

— Считают, что это тоже шутка. Несколько свидетелей, которые приходили к бассейну рано утром, смутно заметили нечто вроде стула — я цитирую — «с покрывалом на нем», но не обратили на него особого внимания. Когда покрывало сняли, мы не знаем. Стул был обнаружен полицейским Алоизиусом Дж. О'Кейси.

Вскоре Сай избавился от репортеров — по крайней мере, он на это надеялся.

Закрыв парадную дверь, Сай прислонился к ней головой. В доме с наполовину опущенными жалюзи вновь воцарилась тишина.

Беттертон и окружной прокурор уехали в Нью-Йорк в автомобиле Байлса после ленча, за которым возникали лишь отрывочные разговоры.

Детектив-лейтенант Троубридж из Уайт-Плейнс удивил Джин, Кристал и Боба. Они ожидали увидеть толстого людоеда, рычащего и жующего сигару. Вместо этого их глазам представился спокойный вежливый мужчина моложе сорока лет, который всего лишь записывал показания и не донимал их вопросами о чудесах. Что касается макета электрического стула…

— Отнесите его в полуподвал, — распорядился Байлс, — но не показывайте Г. М. Его хватит апоплексический удар, а мы не хотим, чтобы наша лошадь взбесилась на старте.

Именно в полуподвал поспешил Сай Нортон, остудив голову о дверь в темном и безмолвном доме.

Где же Кристал? После ленча она в слезах заперлась в своей комнате… Стоп! Он не должен думать о Кристал!

Сэр Генри Мерривейл действительно находился в винном погребе, хотя и не был заперт. Сокрытие его от прессы именно там не представляло опасности, так как Г. М., пьющий только виски, пренебрегал даже хорошими винами. Но его настроение нельзя было назвать дружелюбным.

Спустившись в тусклый полуподвал, пахнувший старыми белилами, Сай открыл дверь винного погреба — продолговатого помещения, все стороны которого, за исключением стены с дверью, были уставлены до потолка рядами бутылок. В центре, под пыльной желтой лампой, на старом стуле восседал Г. М., ненавидяще глядя на четыре неоткупоренные бутылки шампанского, стоящие перед ним на полу.

— Закройте дверь, — проворчал он, не меняя позу роденовского «Мыслителя».[22]

Сай повиновался.

— На вас еще не снизошло вдохновение?

Г. М. что-то буркнул. Он все еще был в купальном костюме, но достоинство, присущее Мерривейлам, побудило его надеть брюки. Поддерживаемые древними подтяжками поверх красно-белых полосок верхней части купальника, они делали его похожим на громилу из Бауэри[23] конца прошлого века.

— Понимаете, половину задачи я уже решил, — сказал Г. М. — Другая половина не должна составлять труда. Но… — Он задумчиво указал на четыре бутылки шампанского с покрытым золотой фольгой верхом. — Проблема в том, как превратить четыре бутылки в три, но иметь при этом четыре.

— Это займет много времени, не так ли?

— Нет, черт возьми! Не должно занять. Позвольте подать вам намек.

— Спасибо. Я знаю ваши намеки.

— Я серьезно, сынок. Вы даже не видите всей тайны! Что произошло с носками Мэннинга и его наручными часами?

— О чем вы?

— Все могут подтвердить, — продолжал Г. М., — что, когда мы встретили его у бассейна, он был в носках. Что касается…

— Погодите! — прервал Сай. — Я помню, что на нем были часы. Он посмотрел на них и сказал, что должно пройти еще несколько часов, прежде чем нам следует начать беспокоиться о его исчезновении.

— Продолжая держать нас в напряжении. Верно.

— Я помню кое-что еще. На нем была и рубашка.

— Нет! — резко возразил Г. М. — Это одно из его ложных указаний. Мэннинг — специалист в этой области. На нем не было рубашки, но он заговорил о том, как его беспокоит солнце, указал на шарф вокруг шеи и сказал, что в результате ожогов «становится больно надевать рубашку». Вы автоматически пришли к выводу, что он был в рубашке. — Г. М. нахмурился. — Вся его другая одежда оказалась в бассейне, сынок. Что же произошло с носками и часами?

Сай этого не знал. Воображение подсказало ему нелепый образ Фредерика Мэннинга, вылезающего из бассейна в одних носках и часах.

— Понимаете, — продолжал Г. М., — наш друг Гил Байлс пребывает в счастливом заблуждении, считая, что поймать Мэннинга не составит труда. — Его лицо приняло злорадное выражение. — Когда Гил излагал свои статистические доводы молодым людям…

— Они звучали достаточно убедительно.

— В какой-то мере да. Трюк с наблюдением за букинистическими магазинами выглядит недурно. Но статистика, которая в любом случае, как правило, чушь собачья, помогает отыскать ординарную личность. А если Фред Мэннинг ординарная личность, то я Гарри Гудини![24]

— Ну и в чем же состоит его фокус?

Г. М. продолжал изучать четыре бутылки шампанского.

— Ну, возьмите, к примеру, скомканный конверт с числами и названиями городов, который Фред якобы выбросил…

— Вы хотите сказать, что это тоже была уловка?

— Сынок, если бы вы были умным человеком, собирающимся дать деру, стали бы вы записывать все подробности в ресторане вашего клуба и услужливо оставлять конверт окружному прокурору, который вас терпеть не может?

— Значит, это было еще одно ложное указание.

— Конечно, — фыркнул Г. М. — И Гил попался на приманку.

— А настоящий план бегства…

— Сколько бы денег он ни присвоил, это никак не сто тысяч долларов. А если он куда-то и собирался, но явно не во Флориду и не в Калифорнию.

— Поскольку вы сейчас в разговорчивом настроении, не могли бы вы сообщить мне что-нибудь еще?

Задумчиво глядя на бутылки шампанского, Г. М. с усилием наклонился, коснулся одной из бутылок и передвинул ее вперед и назад, словно непрофессиональный игрок в шахматы.

— Теперь вы должны догадываться, — сказал он, бросив на Сая многозначительный взгляд, — что мы не можем верить ни единому слову, сказанному с самого начала этой истории. Но, будучи стариком, я сообщу вам кое-что услышанное мною сегодня от Джин. Девушка сама не понимает, что мне сказала.

— Ну и что же?

— Фред Мэннинг обладает феноменально острым слухом. По радио он слышал фоновые эффекты, которые больше никто не мог уловить. Он участвовал в тесте с камертоном и намного опередил остальных. Но в теперешнем предприятии это едва ли могло ему помочь. Не мог же он…

— Не мог — что?

Г. М. поднял взгляд.

— Мне душно, — заявил он трагическим тоном. — У меня клаустрофобия. Сколько я еще должен буду торчать здесь, как Человек в железной маске? Эти зануды из прессы еще не убрались?

— Думаю, что убрались, — неуверенно ответил Сай. — Но нам лучше переместиться в лес.

— В какой лес?

— Так как вы замечаете все микроскопические детали, то не могли не заметить, что за кабинками у бассейна находится лес. Давайте попытаемся.

Прокравшись наверх, словно пара грабителей, они вышли из дома с юго-восточной стороны. Сай, произведя разведку, обнаружил только покинутую террасу и пустую лужайку вокруг бассейна.

— Все в порядке, — сообщил он.

Г. М., подтянув брюки, заковылял следом. После этого две вещи произошли одновременно.

Боб Мэннинг вышел из кухонной двери с северо-восточной стороны в старой бейсбольной униформе с вензелем «У. М.». В одной руке он держал биту, а другой жонглировал тремя мячами.

В тот же момент фотограф с камерой и лампой-вспышкой потихоньку выбрался из-за северного угла дома, словно выслеживая добычу.

Сэр Генри Мерривейл с поразительной быстротой спрятался за выступом дымохода. Фотограф, окинув ландшафт быстрым взглядом, скрылся где-то впереди.

— Слушайте! — сказал Боб, подойдя к Г. М. и Саю. — Что здесь происходит?

— Надеюсь, — с достоинством осведомился Г. М., — у вас здесь нет индейского племени, которое стало бы гоняться за мной с томагавками? Этот парень — чистой воды Соколиный Глаз. Я должен спрятаться!

— Спрятаться? — воскликнул Боб. — Тогда пошли со мной на поле!

— Какое поле?

— Бейсбольное — вон за теми деревьями! Моя команда как раз сейчас тренируется. И… — Боб многозначительно понизил голос, — Лось Уилсон как раз там. Вчера вечером вы фактически обещали, что придете и попробуете потренироваться.

— Я бы с удовольствием, сынок. Но у меня столько дел…

— Вам абсолютно нечего бояться, сэр Генри!

Г. М., открывший рот для дальнейших объяснений, посмотрел на Боба.

— Нечего бояться? — переспросил он.

— Абсолютно нечего! Если я скажу Лосю, он будет подавать мячи так, что любой сможет их поймать.

Г. М. устремил на Боба долгий взгляд. Как и вчера вечером, его лицо начало багроветь, словно у человека, которого душат.

— Это необычайно любезно с его стороны, сынок, — произнес он мурлыкающим голосом. — Истинно спортивное предложение. Где, вы сказали, находится это поле?

Они прошли через террасу, мимо лужайки вокруг бассейна, кустов рододендрона и кабинок для переодевания. В лесу было прохладно. К одному из буков прислонилась Кристал Мэннинг в целомудренно белой блузке и черных слаксах.

— Хочешь показать им бейсбол? — приветствовала она брата, не взглянув на Сая. — Не возражаешь, если я тоже пойду?

Боб уставился на нее.

— Не возражаю… — начал он и повернулся к спутникам с таким видом, словно приближался конец света. — Вчера вечером эта женщина думала, что «бант» — то же самое, что «трипл». А теперь она хочет смотреть игру!

— У тебя есть возражения, дорогой?

— Конечно нет! Пожалуй… — Боб слегка покраснел, — я лучше побегу вперед. На мяче, который у них есть, начала рваться покрышка, и я несу им три новых. Прошу прощения.

В действительности он хотел предупредить свою команду, скромно именующую себя «Ужас Мараларча», чтобы она обращалась с бедным стариком как с хрустальной вазой. Боб быстро нырнул в кустарник, а трое остальных с Кристал посредине зашагали по дорожке.

Оказавшись вдали от членов своей семьи, Кристал бросила на Сая укоризненный взгляд, словно спрашивая: «Почему вы не отыскали меня?», и обратилась к Г. М.:

— Сэр Генри!

— Угу? — отозвался отпрыск древнего рода.

— Почему вы солгали окружному прокурору сегодня утром?

«Значит, она тоже это заметила», — подумал Сай.

— Когда именно, девочка моя?

— Когда он спросил вас об этой женщине — папиной куколке. Вы нарочно дали мистеру Байлсу адрес и телефон женщины по имени Флосси Питерс, которая вовсе не Айрин Стэнли.

— Почему вы так думаете?

— Потому что я наблюдала за лицом Джин! Я понятия не имею, где живет Айрин Стэнли, и уверена, что Боб тоже. Но Джин, безусловно, это знает, и поняла, что вы дали не тот адрес. Это верно?

— Абсолютно верно, девочка моя, — признал Г. М.

Они шли в прохладных зеленых сумерках, терзаемые комарами. Внезапно Сай остановился:

— Слушайте, Г. М.! Вы пытаетесь дурачить не только английскую, но и здешнюю полицию?

— Может быть, самую малость, сынок.

— Я скажу вам, что вы сделали, — уверенно заявил Сай. — Вчера вечером вы позвонили этой девушке в Бронкс и объяснили ей, что нужно делать. Если бы полиция явилась к ней сегодня, она должна была назваться Айрин Стэнли и вести себя соответственно. Конечно, это не обмануло бы полицейских надолго, но на несколько часов сбило бы их со следа.

Они зашагали дальше. Г. М. задумался, надув щеки.

— Может быть, сынок, — согласился он. — Эта девушка умеет врать.

— Значит, вы не ищете Мэннинга, а защищаете его!

— Защищаю и буду защищать, пока мне не докажут, что он мошенник. А потом…

Но Кристал, похоже, думала совсем о другом.

— Сэр Генри, кто такая Флосси Питерс? — осведомилась она.

— Я уже говорил всем, — раздраженно отозвался Г. М., — что у меня есть здесь друг. Она славная девушка, и я иногда захожу к ней поболтать.

— Вы порочный старик, — серьезно сказала Кристал.

Выражение оскорбленной добродетели на лице Г. М. посрамило бы святого Антония.

— Не знаю, о чем вы говорите! — рявкнул он.

— У вас в Нью-Йорке любовница.

— Но это неправда! Я ведь не остановился у нее, не так ли? Она… — Внезапно он умолк.

Они выбрались на открытое пространство, и множество глаз устремилось на них с поля.

Когда Сай Нортон посмотрел на бейсбольную площадку, по его венам словно пробежал импульс, дремавший годами.

«Черт возьми! — подумал он. — Это лучшее любительское поле, какое я когда-либо видел!»

Выбитая почва после жаркого дня была сухой и рассыпчатой. По сравнению с ней площадка с подстриженной травой сверкала зеленью. Базы и линии были недавно побелены. Зрелище поистине радовало глаз.

Многие члены команды в белой униформе с вертикальными полосами бегали по полю, а некоторые практиковались в ударах от домашней базы. Около ряда бит у дагаута стоял старый Стаффи в униформе «Филадельфийских атлетов» тридцатилетней давности.

Усмехнувшись при виде Г. М., Стаффи продолжал пританцовывать, словно исполняя военный танец, насколько ему позволял ревматизм.

Рядом с ним стоял Боб Мэннинг, готовый приступить к процедуре представления. Он не совсем понимал, как это делать, но на поле чувствовал себя как дома.

— Ребята из «Ужаса Мараларча»! — провозгласил он голосом не то радиодиктора, не то тамады. — Позвольте представить нашего сегодняшнего гостя — лорда Мерривейла!

Приветствия и аплодисменты сотрясли воздух.

Повысив Г. М. до звания пэра, Боб полагал, что все британские титулы одинаковы или, по крайней мере, взаимозаменяемы.

— Лорд Мерривейл, — продолжал он, — знаменитый английский крикетист. Он никогда не играл в бейсбол, но хотел бы попробовать и показать нам, как это делается.

Аплодисменты перешли в овацию.

Сай понимал, что это всего лишь вежливый способ скрыть хохот. Шорт-стоп,[25] согнувшись от смеха, опустился на одно колено и взмахнул перчаткой. Бейсболистов, большинство которых было гораздо моложе Боба, развеселило зрелище английского лорда — причем самого странного из всех, какого они только могли вообразить, — явившегося строить из себя дурака.

Молодость есть молодость — все это было вполне естественно. Но Саю это не нравилось. Он не хотел, чтобы старик выглядел нелепо.

Г. М., как всегда, купался в лучах славы. В ответ на приветствия он сначала поклонился, затем поднял над головой обе руки и потряс ими, как боксер, выходя на ринг.

«Ужас Мараларча» неистовствовал.

Старый Стаффи сделал еще один прыжок. Рядом с битами лежала губная гармоника. Стаффи подобрал ее, готовясь к какому-то ритуалу.

— Хэнк! — окликнул он надтреснутым голосом.

— Стаффи! — отозвался «английский лорд». Поднеся гармонику ко рту, Стаффи заиграл старую песню:

Только мертвец мог бы устоять перед этим. Даже на Сая нахлынули сентиментальные воспоминания.

Ощущение земли, втираемой в руки! Пыль и яркое солнце! Подкладки маски кетчера[26] на щеках! Прыжок к раннеру[27] за секунду до удара!..

— Что тебе нужно, Хэнк? — с беспокойством спросил Стаффи.

— У тебя есть шлем? Дай мне его!

— А как же обувь? Ты не захватил…

— Черт с ней, с обувью! Дай мне шлем!

Боб с мегафоном в руках приказывал команде занять места.

— Вон там Лось Уилсон, — сказал он Г. М. — Эй, Лось!

Молодой человек постарше, выглядевший неуклюжим и добродушным в соответствии с прозвищем, улыбнулся и отбросил биту.

— Джимми, — попросил Боб, — займи вместо меня первую базу. Я хочу понаблюдать.

— И я тоже, — сказала Кристал, которую забавляло всеобщее возбуждение. — Ох уж эти американцы!

— Что вы подразумеваете под «этими американцами»? — сердито осведомился Сай Нортон. — Стаффи, не возражаете, если я буду кетчером?

— Вы слишком легковесны для кетчера, мистер Нортон.

— Знаю. Но я всегда им был.

— Ладно, валяйте, — согласился ветеран. — Я буду судить.

Сай, пристегивая нагрудник с помощью коренастого усмехающегося кетчера, испытывал дрожь, словно это был чемпионат страны. Он просовывал пальцы в перчатку, покуда его компаньон прикреплял маску. Снаряжение казалось одновременно более легким и более громоздким, чем раньше. Сай более двадцати лет не держал в руке бейсбольный мяч. Несомненно, он потерял сноровку.

Но если это не беспокоило Г. М., который по возрасту годится ему в отцы, то почему должно беспокоить его?

Сай метнулся к домашней базе. Члены команды проходили мимо, продолжая усмехаться.

— Чай и крикет, милорд? — сказал один из них.

— Как пожелает ваша милость, — отозвался другой.

Сай с любопытством посмотрел им вслед. Неужели эти ребята искренне полагают, что англичане разговаривают подобным образом? Как в Англии считают, будто американцы говорят исключительно на гангстерском сленге. Ничего не поделаешь — об этом позаботились чертовы кинофильмы. Если бы только Г. М. не настаивал… Но Г. М. уже шагал к базе.

Шлем на его голове съехал набок, еще сильнее подчеркивая сходство с громилой из Бауэри в 1890-х годах. На его лице играла самодовольная ухмылка. Беспечно размахивая двумя тяжелыми битами, он подошел к месту отбивающего и занял позицию, выпятив зад и уставясь на питчера.

Старый Стаффи Тайлер, некогда гордость «Филадельфийских атлетов», был искренне счастлив. Повернув шлем и натянув маску, он склонился к Саю, присевшему за домашней базой.

— Начинаем! — прозвучал его надтреснутый голос, словно перед настоящей игрой.