"Север Гансовский. Хозяин бухты (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

всего прочего фирма потребовала, чтобы мы сняли подводную охоту на
крокодила. Дурацкая мысль, не правда ли? Папуасы действительно охотятся в
воде. Но в Париже никому не пришло в голову, что крокодилы-то живут в
болотах и речках, где вода такая мутная, что собственных ног не увидишь.)
Помню, что деревушка произвела на нас странное впечатление. Папуасы -
вообще говоря, народ шумный и общительный, но тут с моря все казалось
вымершим, а на берегу это впечатление еще усилилось. Первые две хижины,
куда мы заглянули, были пусты. Потом мы обнаружили несколько женщин и
мужчин. Но все они выглядели чем-то запуганными, и мы от них ничего не
добились. Один мужчина бормотал что-то о желтом туане и показывал на
отдаленный край деревни, где одиноко стояло довольно большое для этих мест
строение.
Добрались мы туда около двенадцати. Постройка представляла собой
большой сарай, запертый на замок, - верный признак того, что он
принадлежал белому. Рядом было несколько грядок маниока.
Мы уселись в тени и стали ждать.
В июле в тех краях стоит совершенно адская жара, месье. Сидишь, не
двигаясь, в тени и все равно непрерывно потеешь. А этот пот тут же
испаряется. То есть на своих собственных глазах сам переходишь сначала в
жидкое, а потом в газообразное состояние. Противное чувство.
Прямые солнечные лучи сделали все вокруг белым, и от этой белизны
болели глаза. У меня начался очередной приступ малярии, и я забылся
каким-то полусном. Потом проснулся и, помню, подумал о том, как хорошо
было бы очутиться сейчас в парижском кафе, в подвальчике, где прохладный
полумрак и на мраморных столиках блестят выпуклые лужицы пролитого вина.
Я проснулся и увидел, что рядом стоит папуас. Крепкий парень,
широкогрудый и коренастый. На теле у него была одна только набедренная
повязка - чават. Да еще маленький лубяной мешочек, повешенный на грудь. В
таких мешочках лесные охотники носят свое имущество.
В отличие от других туземцев он не выглядел испуганным.
Парень держал акулу в руках и бросил ее на песок.
- Пусть туаны посмотрят. Туаны никогда такого не видели.
- Чего тут смотреть? - проворчал Мишель (Моего друга звали Мишель). -
Обыкновенная дохлая акула.
Это была голубая акула около полутора метров длины. Мощные грудные
плавники, откинутые назад, делали ее похожей на реактивный самолет. Спина
была шиферного цвета, а брюхо - белое. И вся нижняя часть тела, начиная от
грудных плавников, была у нее как бы сдавлена гигантским прессом.
Вы понимаете, месье, передняя часть рыбы осталась, как она и должна
быть, а задняя вместе с хвостом представляла собой длинную широкую
пластину не больше миллиметра толщиной. Как будто акула попала хвостом в
прокатный стан.
- Она не дохлая, - сказал папуас. - Она живая. Петр принес живую
акулу.
(Он говорил о себе и обращался к собеседнику только в третьем лице.
Как офицер старой прусской армии.)
Папуас присел на корточки, вынул из лубяного мешочка нож и ткнул в
жаберное отверстие хищницы. Акула дернулась и щелкнула челюстями.
Мы просто рты разинули. Вы понимаете, месье, акула была жива и в то
же время наполовину высушена.