"Север Гансовский. Новая сигнальная (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

высотке, услышали шум приближающихся танков. Машины показались из-за
рощицы. Званцов узнал наш быстроходный Т-70 и с ним две тридцатьчетверки.
Это мог быть взвод танковой разведки, и Николай решил подождать, пока
танки подойдут поближе, затем остановить их и выяснить общую обстановку.
Они с Абрамовым лежали и ждали, и вдруг Званцов почувствовал, что не
одни они наблюдают за танками, что еще и другие внимательные глаза - и не
одна пара глаз, а множество - следят за приближающимися машинами и
рассчитывают расстояние до них. Это чувство будто ударило его в голову, он
обернулся и, пошарив взглядом по местности, показал Абрамову на другой
лесок метрах в двухстах от них. Они стали туда вглядываться, и оба сразу
увидели, как из-за кустов едва заметно приподнялся ствол <змеи> -
противотанковой немецкой пушки, которую на фронте так называли за длинный
тонкий ствол и маленькую головку дульного тормоза.
И сразу грянул первый точный выстрел, просверливая воздух, полетел
снаряд. Головной Т-70 вздрогнул, башня покосилась, танк дохнул огромным
клубом черного дыма, и Николай Званцов почти физически ощутил, как там,
внутри, в миг взрыва боеприпасов в дикой ярости высоких температур разом
испепелились три тела, разом оборвались мысли, страхи, храбрости, планы и
три русских парня перестали быть.
Званцов с Абрамовым вскочили и закричали, как будто этим криком могли
чем-нибудь помочь танкистам, но потом опомнились и легли, чтобы не
обнаружить себя.
Бой между тем разгорался. Противотанковая батарея, сделавшая засаду в
леске, открыла беглый огонь по двум оставшимся танкам. Тридцатьчетверки,
отстреливаясь, стали разворачиваться.
И тут Николай опять почувствовал, что еще новая группа людей сверху
видит и их двоих, и батарею, и танки. Он дернул Абрамова за руку, они
скатились с высотки в канаву. И вовремя, потому что над ними плыл на
небольшой высоте <Юнкерс-88>, и по песчаному гребню канавки сразу легла
строчка ямочек со стеклянными капельками внутри, которые образуются, когда
в песок попадают на большой скорости пули из крупнокалиберного пулемета.
И тут же, вот в этот самый миг, Званцов непонятным и непостижимым
образом ощутил всю картину боя. Он ощутил ее как огромный пространственный
многоугольник с движущимся верхним углом - ревущим самолетом, с углами на
поверхности земли - противотанковой батареей немцев, где щелкали и
перекатывались на лафетах стволы орудий, железно рокочущими танками,
уходящими от обстрела, им самим с Абрамовым и последним углом - нашей
танковой группой из десятка машин, которые молча прятались в дальнем
редком леске, но были уже обнаружены с <юнкерса>. (Он твердо знал, что
танки там есть, хотя и не мог понять, почему, как и чем он это чувствует.)
Углы гигантского, перемещающегося над землей и по земле
многоугольника были связаны отношениями, и именно отношения каким-то
образом давали Званцову возможность ощущать себя. Артиллеристы фашистской
батареи хотели расстрелять тридцатьчетверки, танкисты рвались уйти из-под
огня, командир <юнкерса> видел танки в дальнем лесу и намеревался бомбить
их, а его пулеметчик жалел, что не попал в две маленькие фигурки на опушке
леса, которые были Званцовым и Абрамовым. Все эти стремления, намерения и
сожаления проходили через сознание Званцова и все происходящее скрепляли
для него в одно. Как будто он получил еще новое, добавочное внутреннее
зрение.