"Север Гансовский. Часть этого мира (Авт.сб. "Человек, который сделал Балтийское море")" - читать интересную книгу автора

дрожащими губами. Поправлял прическу. Вторая, дополнительная, как будто бы
помоложе, голова исчезла. Правда, свет в комнате был каким-то нереальным -
повсюду мерцали зеркала, обмениваясь бликами.
- Кто тебя сюда пустил?
- Меня?
- Ну да!
- При мне было твое письмо. Они посмотрели на подпись. Проверили у меня
рисунок пальцев. То есть отпечатки.
- А как ты вообще попал в этот город?
- Но ты же пригласил. Собственно, звал не один раз. Просто настаивал.
- О господи! - Кисч вздохнул. - Вот это номер. Я и представить себе не
мог, что ты на самом деле приедешь. Даже не думал о таком.
- Зачем же ты звал тогда?
- Если тебе при случайной встрече сказали "Очень рад познакомиться", ты
же не принимаешь этого буквально. Не думаешь, что человек, который раньше
о тебе и слыхом не слыхал, действительно вне себя от восторга.
- Да, конечно. - Лэху уже было понятно, что его миссия окончится ничем.
- Ошибся.
- Ты бы еще спросил, зачем я вообще начал переписку. Посиди вот так под
землей безвыходно почти полтора десятка лет, не только друга детства
вспомнишь.
- Но ты писал, все время разные там коллоквиумы, съезды.
- Мало ли что я писал. Куда мне ехать в таком виде?
- В таком виде?.. Значит, у тебя все-таки... - Лэху даже неудобно было
выговорить. - Значит, у тебя не одна голова?
- Не одна. Сейчас не видно, потому что специальное освещение... Потом
ведь отсюда не выпускают, все засекречено. Случайность, что ты прорвался.
- Боже мой! - Лэха объяло ужасом. Вот она, наука сегодняшнего дня. -
Понимаешь, я и представить себе даже не мог, что ты сидишь вот так под
землей. Но все равно, конечно, наивно, что я взял и прямо приехал. Не
написал сначала, что собираюсь.
- Ничего. Что уж теперь.
- Ты извини.
- Ничего. Садись.
Они сели. Лэх осмотрелся. Комната была большая и сильно заставленная.
Кроме многочисленных зеркал, шкафы, диваны, шведская стенка, турник. Тут
еще были рояль, зеленая школьная доска на штативе, полка мини-книг,
телевизор, слесарно-токарный станок, прозрачная загородка для игры в
теннис и прыжков, мольберт с палитрой и кистями. Чувствовалось, хозяин
проводит здесь почти все или все свое время.
Кисч побарабанил пальцами по столу.
- Вот и хозяйство. За той дверью еще зимний садик и бассейн. Тут, в
общем, вся жизнь... А как ты?
- Так все... - Лэх замялся. - В целом, как я тебе писал. С деньгами
постепенно становится туговато. Живем... Мобилей себе каждый год не меняю,
необходимое пока есть.
- Что Рона? Не очень скучает с тех пор, как сыновья на учебе?
- Привыкла.
Помолчали, молчание сразу стало тягостным. Желтый листок концерна
"Уверенность" стал перед мысленным взором Лэха. Что делать, если уж такой