"Север Гансовский. Младший брат человека (Авт.сб. "Шаги в неизвестное")" - читать интересную книгу автора

машиной.
А кругом была таежная тишина, сыпал снежок, и маленькие корявые
северные елки стояли как приговорившие нас к смерти безжалостные судьи.
Я старался, чтобы мой голос прозвучал уверенно:
- Ну как, Витя?
Виктор пожал плечами, как бы говоря: "Ерунда. Бывало и хуже".
На самом деле хуже у нас никогда еще не бывало. Мы ведь оба были совсем
мальчишки: ему двадцать четыре и мне столько же.
Я сделал лубки из веток Виктору на ногу и устроил его на сложенном в
несколько раз парашюте. Вечер и ночь мы провели у костра. У Виктора
начался жар, нога распухла и побагровела. Ему было больно, но он терпел.
Разговаривать мы старались о чем-нибудь таком, что не имело связи с нашим
тогдашним положением.
Утром я отправился в разведку. Когда мы еще падали, я успел заметить,
что на севере долину замыкает горная гряда. Теперь нужно было установить,
сумеем ли мы через нее перебраться.
Я оставил Виктору разведенный костер, запас сучьев и пошел. Снег в лесу
был рыхлый, я проваливался иногда по пояс. (Позже я несколько раз пытался
сделать себе лыжи из обломков фюзеляжа или из еловой коры, но мне не
удавалось так их прикрепить к унтам, чтобы они не сваливались.)
Часа через три пути лес поредел, начался мелкий тальник, сохлые
низкорослые березки. Потом и они кончились. Передо мной раскинулась
равнина. Снег сделался плотным, его утоптали ветры. Тут я почти не
проваливался. И эту равнину прямо, справа и слева закрывала стена горного
кряжа, которая тянулась с запада на восток как будто специально затем,
чтобы преградить нам путь на север, к Акону.
Я подошел ближе к стене. Кое-где снег осыпался, обнажились отвесные, в
трещинах скалы. О том, чтобы втащить туда Виктора, не могло быть и речи.
Помню, что в тот день, ища подходящее место, я прошел километров пять к
повернул назад, по своим следам, только когда совсем стемнело.
Костер еще тлел. Виктор лежал в полузабытьи. Лицо его было очень
красное - то ли от костра, то ли потому, что у него был жар.
Когда я рассказал о своем путешествии, Виктор вдруг совершенно некстати
улыбнулся:
- А ко мне мамонт приходил.
- Какой мамонт?
- Какой? Обыкновенный мамонт. Приходил, постоял тут. Поколдовал хоботом
над костром.
Я подумал, что Виктор бредит, и, чтобы отвлечь его, заговорил о другом.
Он немножко обиделся:
- Ты что, не веришь?
- Нет, почему не верю? Что тут особенного?
Он совсем обиделся и замолчал. После этого мы съели по куску шоколада и
вскоре заснули. Ночью был небольшой снегопад, но вообще погода стояла
удивительно теплая.
Днем я опять искал путь через гору, и снова безрезультатно. Теперь я
пошел в другом направлении и прошагал километров десять, но каменная стена
везде была неприступна. Было похоже, что мы попали в ловушку - в огромную
долину, из которой нет выхода.
Усталый и разбитый, я возвращался вечером к Виктору и, не доходя до