"Север Гансовский. Младший брат человека (Авт.сб. "Шаги в неизвестное")" - читать интересную книгу автора

костра метров тридцати, из леса увидел, что на полянке появилась большая
копна сена. В том состоянии подавленности, в котором я тогда находился, я
даже не удивился этому и как-то глупо подумал, что вот, мол, Виктор набрал
где-то сена, теперь тепло будет спать и не придется заготовлять топливо
для костра. (Мне и в голову не пришло себя спросить, откуда могло здесь, в
тайге, взяться сено и как сумел бы Виктор со сломанной ногой сюда его
притащить.)
А то, что высилось на полянке, в самом деле походило на копну.
Огромное, мохнатое, черное, загородившее от меня костер и освещенное по
бокам его красными отсветами.
Я подошел ближе. Сердце у меня забилось быстро-быстро, и я остановился,
спрятавшись за небольшую ель.
На полянке стоял мамонт.
Гигантский зверь, не меньше четырех метров высоты. Массивный, как
двухэтажный деревянный дом.
Седоватая грива спускалась по его могучим плечам, как у непричесанной
женщины спускаются по щекам волосы. Отблески пламени играли на тяжелых,
загнутых назад бивнях.
Он был весь совершенно неподвижен, только хобот извивался над костром,
выделывая в нагретом воздухе какие-то петли, круги, восьмерки.
Помню, что первым моим движением было выхватить "ТТ" и оттянуть затвор.
Но, к счастью, я сдержался. Сообразил, что револьвером тут ничего не
сделаешь.
Между тем в позе мамонта не было ничего угрожающего. И Виктор вовсе не
выглядел обеспокоенным. Виктор лежал на спине и улыбался, губы его
шевелились, он что-то говорил мамонту.
Минуты три или четыре я смотрел на них. Потом огромная живая гора
двинулась, мамонт переступил и протянул хобот к Виктору. Я затаил дыхание.
Но ничего не произошло. Виктор поднял руку и потрепал мамонта по хоботу.
Тот отвел его в сторону и, как видно, выдохнул. Струя воздуха взметнула
фонтанчик снега и бросила Виктору в лицо. Он засмеялся, тряхнул головой и,
что-то сказав, хлопнул ладонью по хоботу.
Мамонт снова весь качнулся и, повернувшись к костру, принялся описывать
над огнем круги и петли.
Не знаю, сколько времени я простоял за деревом. Мамонт все "колдовал"
над костром, а Виктор улыбался и что-то говорил.
Потом я обошел костер и полянку стороной и, зайдя за спину Виктора,
опустился с ним рядом на парашют. У меня было инстинктивное чувство, что
мне не следует самому подходить к мамонту, а Виктор должен меня ему
представить. Наверно, так поступил бы совладелец номера в гостинице, если
бы, вернувшись к себе, увидел, что у другого совладельца сидит очень
важный и значительный гость.
Виктор обернулся ко мне.
- Мамонт, - сказал он. - Видишь, мамонт.
У него было мокрое и совершенно счастливое лицо.
Я кивнул. У меня пересохло во рту, я не мог говорить.
Увидев меня, мохнатая гора пришла в движение. Тяжелые ноги переступили,
глянцевитые увесистые бивни проплыли в воздухе и повисли надо мной.
Протянулся хобот, розовый на самом кончике, как пятка, и откуда-то с
самого верха горы посмотрели два маленьких старых и умных глаза.