"Север Гансовский. Младший брат человека (Авт.сб. "Шаги в неизвестное")" - читать интересную книгу автора

полметра в поперечнике, следы.
И вот тогда мы решили, что нам не следует "отпускать" мамонта и мы
должны двинуться по этим следам.
Теперь мне даже трудно понять, чем было вызвано такое решение. Как
будто это зависело от нас - "отпускать" его или нет! Как будто мы в
состоянии были его догнать, если б он захотел от нас отделаться! Как
будто, наконец, наше собственное положение было таким, что нам не
следовало о нем задуматься!
Но мы действительно не думали о своем положении. И Виктор и я были
страшно возбуждены все последующие дни и по какому-то молчаливому
соглашению совсем не вспоминали о том, что продукты на исходе, что выход
из долины еще не найден и между нами и ближайшим селением лежит триста
километров нехоженой тайги. Мы разговаривали только о мамонте.
По всей вероятности, нас обоих сделала счастливыми мысль о том, что
один из самых жестоких и непреклонных законов природы, который дарит силу
и развитие одним ветвям жизни и обрекает на гибель другие, дал наконец
осечку. Мамонт должен был вымереть, но вот он жил. Он жил, и об этом в
целом мире никто еще не знал, кроме нас двоих.
Может быть, для такого открытия и в самом деле стоило пожертвовать
жизнью.
Короче говоря, мы двинулись за мамонтом и два дня шли по его следу.
Мы убеждали себя в том, что не имеем права упускать случай изучить
зверя, что человечество не простит, если мы не дадим ему неопровержимых
доказательств существования мамонта.
Впрочем, не совсем верно, что мы шли по следу. Мамонт вовсе и не
пытался от нас скрыться.
В первый же день, когда я тащил Виктора, мы настигли мамонта километров
через семь. Это, правда, было уже к вечеру. Он стоял по плечи в мелком
ельнике, обламывал самые верхушки елочек и как-то очень спокойно и
методически засовывал их в рот.
Один раз с такой елочки спрыгнула белка, молнией мелькнула по хоботу на
спину и скатилась с хвоста. Он не обратил на нее внимания.
Нас он тоже подпускал совсем близко. Так близко, как мы сами хотели. Из
этого мы сделали вывод, что здесь, в долине, у него нет никаких врагов.
А вообще же местность была полна зверьем. Ночью мы часто слышали
далекий волчий вой, где-то ревел олень или лось, и однажды рядом в кустах
раздалось чье-то рычание.
На второй день утром, когда мы опять тащились за мамонтом, в тальнике
раздался треск, на нас вдруг вылетел молодой лось с задранной головой и
выпученными кровавыми глазами, шарахнулся в сторону и ткнулся мордой в
снег. На спине у него был какой-то серый нарост, и, когда зверь упал,
нарост оказался рысью с узкими желтыми глазами и кисточками на ушах.
Мы отогнали рысь двумя выстрелами из "ТТ", и лось достался нам.
Схватка с рысью происходила на глазах у мамонта. Выстрелы и незнакомый
запах обеспокоили его. Он перестал жевать еловую ветку, шерсть на спине
поднялась дыбом. Потом он вытянул хобот, принюхиваясь, с силон втягивая и
выталкивая воздух. И вдруг затрубил.
Трудно сейчас описать этот звук. Что-то похожее на гудок парохода,
доносящийся издали в сырую погоду из-за какого-нибудь острова или поворота
реки. Звук, источник которого трудно определить и который кажется