"Север Гансовский. Три шага к опасности (Авт.сб. "Три шага к опасности")" - читать интересную книгу автора

рассказывал:
"...Затем профессор сказал, что в ближайшее время ожидается
окончательный уход людей из Подземного Города и что этот новый шаг в
сторону полной автоматизации, несомненно вызовет изменения в финансовой
структуре, а также дополнительно привлечет внимание общества к кино,
телевизору и "усилителям"... С докладом "Поведение среднего человека в
эпоху отсутствия стимулов" выступил доктор Едигера Фовн..."
За окном уже полностью рассвело, голубел кусок неба, очерченный черным
квадратом рамы. Напротив через улицу на крыше здания светились буквы
неоновой рекламы: "Р-КРЕМ ДЕЛАЕТ ЩЕКИ СВЕЖИМИ". В тот момент, когда Лех
взглянул на надпись, она погасла.
Он прошелся по комнате, проверяя, одинаково ли работают обе ноги, и
вдруг почувствовал такое нежелание жить, что застонал и едва не улегся тут
же на ковре. "Поведение среднего человека в эпоху отсутствия стимулов".
Тьфу, дьявольщина - снова забыл энергии. С трудом удерживаясь, чтоб не
закричать от отчаяния, он подошел к шкафу, взял плоскую коробочку,
трясущейся рукой нажал кнопку пять раз подряд. Тотчас сердце забилось с
невероятной громкостью, стало весело. Все в комнате - и неприбранная
постель, и пластиковый надломленный стул, и зеленая штора - сделалось
победным, сияющим, бьющим в глаза. Кожу на спине закололо тысячами
приятных точечек. Радость жизни хлестала через край, хотелось схватить
что-нибудь, сжать, сломать...
Слишком много!
С той же поспешностью он разыскал на полке "успокоитель", включил,
закрыл глаза... Стук сердца утишился, мышцы несколько обмякли. Жизнь
перестала быть вызовом, и все вроде бы вошло в норму. Впрочем, вошло ли?..
Лех уже сам не понимал, где его собственные сила и настроение, где
купленные. Порой ему казалось, что его самого уже вообще нет.
Опять зазвонил телефон.
У Ви был виноватый голос:
- Я тебя разбудила?
Он промолчал.
- Но ведь мы же договорились на восемь? Ведь верно же, Лех, да?
Внезапно его охватила жалость. О господи, разве можно ее обижать!
Одинаково они с ней воспитывались, одинаковыми получились.
Он крепче взял трубку.
- Ничего. Все в порядке. Я через десять минут выйду.
Ткнул кнопку электропечки. Там зашипело, стрелки давления дрогнули, и
через полминуты крышка отбросилась на шарнирах. Готово.
Лех с тарелочкой присел к столу.
Радиосеть молчала. Шел фон - потрескивание, мягкий меховой шумок. Затем
резко щелкнуло там, и, еще не понимая, в чем дело, Лех почувствовал, что у
него жарко-жарко делается в спине и огнем горят щеки.
Голос был по радио. Но не тот обычный, бодро равнодушный, а совсем
другой, искренний. Пугающий полушепот, который сначала не содержанием
того, что говорилось, а еще только тональностью заставил смутиться и
задрожать.
"Внимание... Слушайте все... Так нельзя, так нельзя.
Протестуйте, иначе мы все пропадем..."
Лех застыл с ложкой в руке. Комната вдруг сделалась враждебной,