"Север Гансовский. Двадцать минут " - читать интересную книгу автора

- А немцы злые. Холодно им. Прыгают.
Клепиков потянул его за руку к себе.
- Жалко, между прочим, противотанковые ружья. У меня вот четыре патрона
есть... Да ты садись, чего стоишь - как тебя звать, Ваня, да? Отдыхай,
теперь уж будешь с нами.
Ефремов, крупный, тяжелый, двигаясь проворно, как кошка, разжигал
печку. С одного удара зажег отсыревшую спичку, с одной спички запалил
наколотые лучинки Все у него получалось ладно и ловко - чувствовалось, нигде
не пропадет.

Санинструктор Нина опустилась на пол напротив печки, дернула Мишу за
полу шинели, чтоб сел рядом. Он стоял, сняв шапку, опять задумавшись,
погрузившись в одно из тех своих состояний, когда происходящее вокруг
казалось нереальным. На самом ли деле это все - война, не снится ли?
- Миша...
- А? Что?
- Садись. - Она говорила шепотом. - Ты почему сало не ел?
- Не хочу.
- Я твою долю взяла. На.
И Нина тоже заставляла Мишу Андреева размышлять и размышлять. В
университете к нему, задумчивому, высокому, черноволосому, с молодым пушком
на верхней губе, уже присматривались девушки. Он замечал их
многозначительные взгляды, чересчур оживленный смех в своем присутствии, но
робел, стеснялся заговаривать. И вдруг теперь появилась Нина, которая его
притягивала и отталкивала. Уж очень много в ней намешалось. Когда была
серьезной и молчаливой, он смотрел искоса на розовую щеку, на карий глаз,
опушенный длинными ресницами, и казалось, что все б на свете отдал, чтоб
только можно было взять ее шершавую руку, подержать в своей, погладить. Но у
нее все мгновенно менялось. Вдруг привязывалась к Ефремову, вызывала его на
рискованные шуточки. В такие минуты Андреев ее ненавидел.
Сейчас она сказала:
- Я тебе говорю, съешь сало. Надо есть.
- Отстань.
- Приказываешь отстать?
- Нет, не приказываю.
- Просишь?
Он заговорил серьезно:
- Опять ты начинаешь. И не приказываю и не прошу. Какая ты странная!
Неужели не понимаешь, что можно и не приказывать, и не просить? А просто
так.
Она всплеснула руками.
- Ой, какая ж я странная? Это вы, студенты, все гордые такие,
недотроги. - Она придвинулась ближе и вдруг обняла его. - Слушай, а у тебя
девушка осталась в Москве?
Миша почувствовал плечом ее грудь, его в жар бросило, и он резко
оттолкнул ее:
- Ну что ты! Зачем?
Она, наклонившись, смотрела снизу ему в глаза.
- Тебе неприятно? А по-моему, я тебе нравлюсь.
- Неправда.