"Инна Гарина. Книга без переплета " - читать интересную книгу автора

- Нет, - отвечал Овечкин, как во сне, не в силах оторвать глаз от ее
нежного бледного лица с чудесными яркими глазами, розовым ртом и маленьким,
но решительным подбородком.
- Жаль. Здесь, в заточении, время тянется так медленно. Играете ли вы
хотя бы в карты?
- Я могу научиться шахматам, - сказал Михаил Анатольевич, свято в это
веря.
Елена кивнула, и в глазах ее заиграл смех.
- Хорошо. Тогда завтра мы попробуем. Сегодня уже поздно... время
близится к ночи, хотя в вашей стране это совсем незаметно.
- Белые ночи, - подтвердил Овечкин и встал, повинуясь невысказанному
повелению.
Юная жена Басуржицкого милостиво кивнула, отпуская его, и проводила
взглядом до дверей, после чего повернулась ко второй женщине и вполголоса
заговорила с ней. О чем - Овечкин уже не слышал. Он бережно прикрыл за
собою дверь, поднял глаза и увидел Басуржицкого, о котором совсем забыл.
- Я покажу вам вашу комнату, - насмешливо сказал тот, вновь
приобретший свои снисходительно-барские повадки. - Кажется, я не
предупредил об одном условии - проживать вы должны здесь же, чтобы быть
всегда под рукой. Надеюсь, это вас не обременит?
Михаил Анатольевич машинально кивнул. Он весь еще был во власти образа
Елены, ее глаза сияли перед ним, ее голос звучал в ушах... быть всегда под
рукой? Конечно. От Елены Басуржицкой исходила какая-то сила, которая
диктовала и слова, и поступки, и он подчинился этой силе, не испытывая ни
сомнений, ни робости. Даниил Федорович распахнул перед ним еще какую-то
дверь, пропустил в комнату, говорил что-то о ванной, о времени завтрака,
обеда и ужина, и Овечкин слушал его краем уха, все так же машинально кивая,
и не заметил, когда хозяин исчез и он остался один в своем новом жилище.
Он подошел к окну и распахнул створки. Квартира Басуржицкого
находилась на последнем, шестом этаже, и клонившееся к закату солнце
заливало розовым вечерним светом толпящиеся перед взором Овечкина крыши с
бездействующими печными трубами и поросшими мхом коньками, создававшие
картину весьма пеструю и живописную. Но Овечкин ничего этого сейчас не
видел, как не чувствовал и теплого воздуха, хлынувшего в комнату и
принесшего с собой аромат сирени. Он вообще не очень сознавал, где
находится. И думал только об одном - он увидит эту женщину завтра и будет
видеть ее каждый день. И научится играть в шахматы...


ГЛАВА 9

Баламут Доркин не заметил, как задремал в кресле, утомившись от
ожидания и упорного молчания Босоногого колдуна, погруженного в какие-то
свои магические размышления. Очнулся он от того, что Аркадий Степанович,
поднявшись, с шумом отодвинул свой стул и скрипучим от неудовольствия
голосом сказал:
- Все, больше ждать нельзя. Слетаю-ка я снова к отцу Григорию, хоть он
и не велел его беспокоить. Ничего другого не остается.
Доркин протер глаза и уныло спросил:
- А мне что - опять сидеть тут за сторожа?