"Роже Мартен дю Гар. Семья Тибо (Том 3)" - читать интересную книгу автора

правы, - все еще с улыбкой продолжал он.
В знак согласия она опустила голову.
"Да, - думала она, - это значения не имеет... Это придет само собой...
Только у родителей могут возникать такие мысли, как та, что пришла мне в
голову!"
- Мы должны верить в себя, - с силой произнес Жак.
Она не ответила. Он наблюдал за нею с некоторым беспокойством. Но
выражение счастья, которое совершенно преобразило ее в этот миг, было самым
успокоительным ответом.
По залу распространился запах кипящего масла.
- А вот и наш дикобраз, - шепнул Жак.
Официантка в розовом корсаже принесла яичницу.
- С салом? - вскричал Жак. - Замечательно!.. Вы сами готовите,
мадемуазель?
- Ясное дело!
- Поздравляю вас!
Официантка соизволила улыбнуться и напустила на себя скромный вид.
- О, знаете, здесь обеды простые... Приходить надо с утра. К двенадцати
не найдешь ни одного свободного столика... А вечером тихо... Кроме
парочек...
Жак весело переглянулся с Женни. Он, видимо, испытывал истинное
облегчение оттого, что ему удалось развеселить эту мрачную особу.
- Да, - сказал он, выразительно прищелкнув языком, - вот это яичница!
Официантка, польщенная, на этот раз рассмеялась.
- Я, - прошептала она, наклонившись к нему и словно поверяя какую-то
тайну, - работаю, ни с кем не советуясь. Пускай знатоки скажут свое слово.
Она засунула кулаки в карманы своего фартука и удалилась, шевеля
бедрами.
- Означает ли это приветствие, выраженное в деликатной форме? - смеясь,
спросил Жак.
Женни, рассеянно слушая, размышляла. Эта маленькая сценка была сущим
пустяком, и все же в ней открылись для Женни удивительные вещи. Жак, видимо,
обладал даром распространять вокруг себя атмосферу какой-то теплоты;
создавать одним словом, улыбкой, интересом, проявленным к людям, такую
температуру, в которой легко распускались доверие и симпатия. Женни знала
это лучше, чем кто-нибудь другой: подле него самые неподатливые, самые
скрытные натуры в конце концов освобождались от наложенного на них заклятия,
расправлялись, расцветали. Ничто не могло удивить ее больше, чем подобный
дар! В противоположность Жаку, в противоположность Даниэлю, она почти совсем
не испытывала любопытства к другим людям. Она жила в своем личном, замкнутом
мирке. Заботясь прежде всего о том, чтобы сохранить в неприкосновенности
окружающую ее атмосферу, она даже нарочно старалась соблюдать некоторое
расстояние между собою и ближними, чтобы с остальным миром соприкасалась
только сглаженная поверхность, которую ничто не могло бы задеть или уязвить.
"Но может быть, - сказала себе она, думая о брате, - это любопытство,
влекущее Жака К любому живому существу, имеет и обратную сторону - некоторое
неуменье точно определить свой выбор!"
- А способны вы кого-нибудь предпочесть? - вдруг спросила она. -
Способны вы привязаться к кому-нибудь больше, чем ко всем другим? И
навсегда?