"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

мне хочется поговорить с тобой об одном семейном деле. Черт побери, ведь я
все-таки одинокий человек, Фарфрэ, мне больше не с кем словом перемолвиться;
так почему бы мне не рассказать этого тебе?
- Я охотно выслушаю вас, если только могу чем-нибудь помочь, - сказал
Дональд, рассеянно оглядывая замысловатый резной орнамент на деревянной
каминной подке, изображавший задрапированный череп быка, от которого в обе
стороны тянулись обвитые гирляндами лиры, щиты и колчаны, оканчиваясь с
одной стороны барельефом головы Аполлона, а с другой - Дианы.
- Я не всегда был тем, кем стал теперь, - продолжал Хенчард, и его
твердый низкий голос слегка задрожал. Он, видимо, пришел в то странное
душевное состояние, когда люди иной раз признаются новому другу в том, чего
никогда бы не открыли старому. - Я начал жизнь рабочим - вязальщиком сена -
и восемнадцати лет от роду женился на такой же работнице, как и я. Вы бы не
подумали, что я женат?
- Я слышал в городе, что вы вдовец.
- Ну, да... конечно, слышали... Восемнадцать лет назад я потерял жену -
по своей вине... Вот как все это произошло: однажды летним вечером я
отправился на поиски работы, и жена моя шла рядом, с ребенком на руках,
нашим единственным ребенком. Мы подошли к палатке на одной деревенской
ярмарке. Я тогда выпивал.
Хенчард на минуту замолк и, опершись локтем о стол, прикрыл глаза
рукой, что, однако, не могло скрыть сосредоточенной работы мысли, наложившей
свою печать на его застывшие черты и не покидавшей их, пока он во всех
подробностях не рассказал о своей сделке с матросом. Равнодушие,
отражавшееся на лице шотландца в первые минуты, теперь сменилось вниманием.
Затем Хенчард рассказал о своих попытках найти жену, о том, как он дал
зарок и какую одинокую жизнь вел в последующие годы.
- Восемнадцать лет я не нарушал обета, - продолжал он, - и наконец
достиг теперешнего своего положения.
- Да!
- Ну вот... все это время я ничего не знал о жене, и так как я от
природы недолюбливаю баб, мне нетрудно сторониться их. Повторяю, я ничего не
знал о жене до сегодняшнего дня. А теперь... она вернулась.
- Да неужели вернулась!
- Нынче утром... не дальше как нынче утром. Что же теперь делать?
- А вы бы не могли взять ее к себе, жить с ней и этим искупить прошлое?
- Это самое я и решил предложить ей. Но, Фарфрэ, - Хенчард нахмурился,
- справедливо поступив с Сьюзен, я обижу другую неповинную женщину.
- Каким образом?
- Жизнь так устроена, Фарфрэ, что человеку моего склада почти
невозможно прожить двадцать лет без промахов. Я много лет ездил на остров
Джерси по делам, особенно в сезон уборки картофеля и овощей. Я веду там
крупную торговлю по этой части. Так вот как-то раз, осенью, когда я там жил,
я тяжело заболел, и во время болезни меня одолело уныние, от которого я
иногда страдаю, потому что в личной жизни я одинок, - в такие дни мир
кажется мне темным, как преисподняя, и я, подобно Иову, готов проклясть день
своего рождения.
- А вот я никогда не испытывал этого, - вставил Фарфрэ.
- Так молитесь богу, юноша, чтобы это вас миновало. Ну вот, когда я был
в таком состоянии, меня пожалела одна женщина - лучше сказать, молодая леди,