"Джеймс Алан Гарднер. Неусыпное око" - читать интересную книгу автора

Не теряя своего мечтательного выражения, Чаппалар заметил:
- В следующий раз, открывая дверь, просмотри изображения со всех камер
слежения, чтобы узнать, что делается по ту сторону двери. В мою первую
проверку меня едва не проткнул вилами автопогрузчик, как раз проезжавший
мимо. - Он улыбнулся и повел рукой в направлении входа. - После вас.
Внутри не было автопогрузчиков... только убогая раздевалка со
шкафчиками, в которых рабочие хранили свою уличную одежду. Некоторые
украсили шкафчики фотографией члена семьи, или дешевой репродукцией иконы
Благословенной Богоматери, или зелено-серой эмблемой бонавентурской команды
по гребле из премьер-лиги, но в целом помещение выглядело спартанским.
- А есть городской указ, запрещающий украшать, свое рабочее место? -
уточнила я у Чаппалара.
- Насосные станции должны соответствовать санитарным нормам, - ответил
он. - Некоторые начальники станций трактуют эти нормы более сурово, чем
остальные.
- Так ты знаешь начальника?
- Я знаю всех, кто работает в городских структурах, и ты узнаешь.
Я уже запомнила имена сотрудников станции и загрузила их файлы из
гражданской базы данных. (Не через связующий кристалл. Через документальное
устройство в офисе "Неусыпного ока".) Ее директором была Элизабет Тапер
шестидесяти двух лет, работавшая здесь с тех пор, как люди населили
Бонавентуру. На нее не поступало никаких жалоб ни сверху, ни снизу: она, ни
разу не облажалась настолько, чтобы это заметили вышестоящие, и никогда не
изводила подчиненных до того, чтобы они решились протестовать официально.
То же самое можно было сказать почти обо всех чиновниках города.
Хотелось бы мне видеть в их послужных характеристиках комментарии вроде:
"Нудный, но компетентный" или "Задолбает любого своей маниакальной жаждой
контроля". Жаль, что мне не доверили составление форм для оценки
деятельности.
Чаппалар шел впереди меня, скрестив руки, натруди так, что его
мембраны-паруса были плотно прижаты к телу. Дальше наш путь стал узок, как
игольное ушко, так что не сложи он мембраны, они задевали бы за шкафчики по
обеим сторонам, сбивая развешанные на них украшения. Я шла за ним, тоже
скрестив руки - у меня не было такого же размаха крыльев, как у Чаппалара,
но сколько раз мне повторять слово "амазонка", прежде чем вы уясните, что я
крупная тетенька?
Наверное, в три раза реже, чем я уже это повторила. О чрезмерность, имя
тебе Фэй.
За шкафчиками находился зал размером с каток, целиком заполненный
массивными металлическими резервуарами. Вода из местного водоносного слоя
закачивалась снизу, пропускалась через серию обрабатывающих устройств и била
струей на выходе, очищенная от всевозможных примесей и микробов. На этой
станции должны были работать три очистные линии по четыре цистерны на
каждой, но две старейшие в последние годы были будто прокляты злыми гномами
механики, так что рабочим приходилось все время трудиться над несговорчивыми
насосами, заевшими лопастями-мешалками и икающими клапанами. Зачастую не
проходило и недели, чтобы на день-два не поломалась одна из линий... а в
последние выходные обе старые линии откинули копыта одновременно.
Поэтому неудивительно, что городской совет хотел снять старые линии и
заменить их новым оборудованием. Оставался только один вопрос: почему они