"Мартин Гарднер. Нульсторонний профессор (Сб. Неувязка со временем)" - читать интересную книгу автора

Я подкрался к двери, отпер ее и устремился вниз по лестнице: мне
настоятельно требовалось подкрепиться. Потом мне рассказали о страшном
переполохе в зале: за несколько секунд до моего появления Сляпенарский
завершил свой прыжок из другого измерения.
В задней комнате я застал других членов общества "Мёбиус" и администрацию
клуба "Пурпурные шляпы" за шумным и бестолковым спором. Сляпенарский,
завернувшись в скатерть как в тогу, сидел в кресле и прижимал к нижней
челюсти носовой платок с кубиками льда.
- Симпсон вернулся, - сообщил я. - Он в обмороке, но думаю, что с ним все
в порядке.
- Слава богу, - пробормотал Сляпенарский.
Администратор и владелец "Пурпурных шляп" так и не поняли, что произошло
в тот сумбурный вечер, и наши попытки объяснить лишь усугубляли ситуацию.
Прибытие полиции еще больше усилило неразбериху и панику.
Наконец нам удалось одеть пострадавших коллег, поставить их на ноги, и мы
покинули поле брани, пообещав вернуться назавтра с нашими адвокатами.
Управляющий, по-видимому, считал, что его клуб пал жертвой заговора каких-то
иностранцев, и грозился взыскать с нас компенсацию за ущерб, нанесенный, по
его словам, "безупречной репутации клуба". Оказалось, что таинственное
происшествие, слух о котором разнесся по городу, послужило клубу отличной
рекламой, и "Пурпурные шляпы" отказались от иска. Газеты прослышали о
событиях того вечера, но воздержались от публикации каких-либо сообщений на
эту тему, считая всю историю безвкусной стряпней некоего Фанштиля,
пресс-агента клуба "Пурпурные шляпы".
Симпсон отделался легко, но у Сляпенарского оказался перелом челюсти. Я
отвез его в госпиталь Биллингс, что неподалеку от университета, и в
больничной палате далеко за полночь услышал от Сляпенарского о том, что, по
его мнению, произошло. Симпсон, по-видимому, оказался заброшенным в более
высокое (скорее всего в пятое) измерение, но проник туда не глубоко и попал
в какую-то низину.
Придя в себя, он расцепил себе руки и тотчас же превратился в обычный
трехмерный тор с наружной и внутренней поверхностями. Сляпенарскому повезло
меньше. Он приземлился на какой-то склон. Вокруг ничего не было видно, со
всех сторон, куда ни глянь, был неразличимый туман, но Сляпенарский
отчетливо запомнил ощущение, будто он скатывается по склону холма.
Он пытался все время держаться за нос, но выпустил кончик носа до того,
как достиг конца склона, и вернулся в трехмерное пространство, прервав своим
появлением выступление Долорес.
Так ли было на самом деле, не знаю. Во всяком случае, таким представлялся
ход событий Сляпенарскому.
Несколько недель он пробыл в госпитале, запретив пускать к себе
посетителей, и я увидел его только в день выписки, когда проводил его на
вокзал. Сляпенарский уехал поездом в Нью-Йорк, и с тех пор я его не видел.
Через несколько месяцев он скончался от сердечного приступа. Профессор
Симпсон вступил в переписку с вдовой профессора Сляпенарского в надежде
разыскать хотя бы черновики работ своего покойного коллеги по теории
нульсторонних поверхностей.
Сумеют ли топологи разобраться в черновиках Сляпенарского (разумеется,
если их удастся найти), покажет будущее. Мы извели массу бумаги, но пока что
нам удавалось построить только обычные двусторонние и односторонние