"Александр Гаррос, Алексей Евдокимов. [Голово]ломка " - читать интересную книгу автора

напрячь некого. Ты бы, конечно, напряг меня, но до меня ты еще хрен
доберешься, не девочка Алиса, чай. Так что слякать будешь именно ты. Один.
Лично. Доставлять в лучшем виде со всем почтением конвертик цитроновой
бляди. Потому что она блядь дорогая, а ты - дешевая. Засим адье. Когда
доппельгангер попрощался и заткнулся, Вадим обнаружил, что стоит, оскалясь,
поджимая пальцы ног, на резиновом коврике и остервенело шкурит себя жестким
вафельным полотенцем. Цитронову блядь он видел раза три или четыре. Она была
именно такой, какой положено быть любовнице президента огромного жирного
банкирского дома. Ее даже как-то не получалось воспринимать как женщину.
Тончайшая, но совершенно непроницаемая финансовая пленка отделяла сей
эксклюзивный продукт от прочего скоропортящегося мира. Забавней всего было
то, что при взгляде на самого Цитрона наличия этой защитной пленки вовсе не
ощущалось, хотя - Вадим имел возможность убедиться не раз, - у людей его
уровня и круга она зримо и показательно наличествовала, вдобавок толщиной с
хорошее пулестойкое стекло. И это при том, что на вид был Эдуард Валерьевич
именно таков, каким положено быть президенту огромного жирного банкирского
дома: карикатурный буржуй, выпихнутый пролетарским бескомпромиссным сапогом
из окна РОСТа. Низкоросл, пухл, кругл, залыс, брыласт, бульдоговиден, с
крохотными глазенками. Однако уже при взгляде в эти неожиданно хваткие,
умные, трезвые, жесткие глазенки мало-мальски сообразительный визави
мало-помалу начинал соображать, что Цитрон не низок, а компактен, не пухл, а
плотен, не карикатурный буржуй, а самая что ни на есть настоящая эталонная
акула капитала, боевая единица сама в себе, по эффекивности равная линкору
"Тирпиц". Раз или два в неделю Цитрон стремительно и без объявления войны
непредсказуемым зигзагом пересекал акваторию пресс-рума, волоча в кильватере
эскорт клевретов и миньонов. Но каждый раз любой, даже самый мизерный,
оказавшийся на его пути сотрудник банка немедленно и безошибочно
идентифицировался по имени, удостаивался вежливого персонального
"здравствуйте" и крепкого рукопожатия, а иногда и точного дельного вопроса.
Ответы Цитрон выслушивал с корректным вниманием и не гнушался пускать в
оборот. Но когда дело доходило до столкновения интересов любого рода и
ранга, он обнаруживал быстроту "конкорда" и безжалостность асфальтового
катка. Говорили, что каждый день он проедает (именно ПРОЕДАЕТ, а даже не
пропивает) в ресторанах полтысячи баксов.
Почтовый ящик был пуст. Почти. Одинокий увесистый буклетик рекламного
вида Вадим совсем уж было собрался не глядя переадресовать кому-нибудь из
соседей, как наверняка переадресовал его самому Вадиму некто получающий
"Коммерсантъ-Baltic". Но - зацепился глазом. "Брокерский инвестиционный счет
REX" - прочел он на обложке. Это ж надо ж. Вадим ухмыльнулся и зачем-то
пристроил буклет в карман. Вопреки измышлениям гада доппельгангера, снег на
улице шел все-таки не мокрый. А самый что ни на есть рождественский.
Разлапистый, мохнатый, мохеровый. Очень густой, глушащий звуки, залепляющий
взгляд. Бесполые дворники в ярких синтетических стеганках хрипели
деревянными лопатами через каждые тридцать метров. Снег, решил Вадим,
поднимая-опуская гермошлем капюшона, это вовсе не снег. Негуманоидная
агрессивная форма инопланетной жизни выбрасывает массированный десант, армию
вторжения. И редкая неровная цепь дворников-волонтеров - последняя надежда
человечества. Силы были неравны, но дворники стояли насмерть. А если они
все-таки устоят, думал Вадим, перебегая узкую белую улицу перед медлительным
грузовиком по незамерзающей черной дорожке подземной теплотрассы, если