"Роман Гари. Обещание на рассвете" - читать интересную книгу автора

Конечно же, в сорок пять лет верить всему, о чем вам говорила мама, немного
наивно, но я ничего не могу с собой поделать. Мне не удалось переделать мир,
победить глупость и злобу, вернуть людям достоинство и справедливость, но
все же в 1932 году в Ницце я выиграл турнир по пинг-понгу и до сих пор
каждое утро делаю по двенадцать отжиманий, следовательно, мне еще рано
отчаиваться.

Глава VIII

Вскоре наши дела пошли лучше. "Парижские модели" имели большой успех,
и, не справляясь с заказами, мы наняли еще одну работницу. Мама уже не
ходила по домам, теперь клиентки сами хлынули в наш салон. И наконец настал
день, когда она поместила в газетах объявление о том, что в дальнейшем по
"особой договоренности с господином Полем Пуаре" фирма будет проводить
демонстрации не только шляп, но и платьев при непосредственном участии
самого патрона. При входе была вывешена табличка "Maison Nouvelle, Haute
Couture de Paris",[5] выгравированная золотом. Моя мать никогда не делала
чего-то наполовину. Такому удачному началу явно недоставало вычурности,
великолепия, deus ex machina,[6] чтобы победить окончательно и бесповоротно.
Задумчиво сидя в салоне на розовом диванчике, с потухшей сигаретой во рту и
положив ногу на ногу, она строила смелый план, вдохновенно глядя вдаль, и
мало-помалу ее лицо приобретало столь знакомое мне выражение, одновременно
сочетавшее в себе коварство, торжество и наивность. Свернувшись в кресле
напротив нее, я держал в руке пирог с маком, на этот раз доставшийся мне
законным путем. Иногда я поворачивал голову по направлению ее взгляда, но
ничего там не видел. Глядя, как мама строит планы, я присутствовал при
захватывающем и волнующем спектакле. Я забывал про свой пирог и раскрыв рот
следил за ней, полный гордости и восхищения.
Признаться, даже для такого маленького городка, как Вильно, этой ни
литовской, ни польской, ни русской провинции, где в то время еще не было
фотографии, хитрость, придуманная моей матерью, была чересчур смелой и могла
в который раз обречь нас на скитания по большим дорогам вместе со всеми
нашими манатками.
Вскоре "модницам" Вильно были разосланы приглашения на торжественное
открытие Полем Пуаре, специально прибывшим из Парижа, "Нового дома парижских
моделей" на улице Большая Погулянка, 16, в четыре часа пополудни.
Как я уже говорил, когда мать принимала решения, она всегда шла до
конца и даже чуть дальше. В назначенный день, когда в нашей квартире
собралась толпа толстых разряженных дам, она не стала объявлять, что,
дескать, Поля Пуаре задержали дела и он приносит свои извинения. Такие
мелкие хитрости были не в ее натуре. Решив произвести эффект, она предъявила
самого Поля Пуаре.
Во времена своей "театральной карьеры" в России она знавала одного
бездарного, отчаявшегося французского актера-шансонье, вечно разъезжавшего с
периферийными турне, некоего Алекса Губернатиса. Теперь он прозябал в
каком-то варшавском театре, изготовляя парики для спектаклей, и сдавил не
один череп в тисках своих амбиций, перейдя с ежедневной бутылки коньяка на
бутылку водки. Моя мать выслала ему железнодорожный билет, и через восемь
дней Алекс Губернатис представлял в "Новом доме моделей" великого
законодателя парижской моды Поля Пуаре. Здесь он превзошел самого себя. В