"Р.Р.Гарифуллин. Книга кодирующая и излечивающая от алкоголизма" - читать интересную книгу автора

пьяные знакомые, то только своей неестественностью. Трезвым быть мне сейчас
интереснее.
Шаронов В.А. г. Дзержинск

Зовут меня Владимиром. ровно два месяца назад, я узнал о своем
смертельном диагнозе. Узнал, что все это из-за пьянства. Первые две недели я
вообще не мог не то, что, говорить с другими об этом, и говорить себе,
первые две недели я просто не хотел этому верить и самообманывался. Сейчас,
когда пишу вам эти строки, не верю что набрался сил писать об этом. Я не
верю тому, что ровно через три месяца меня уже не будет. И вы будете читать
эти строки, а меня уже не будет. И вот эта вот мысль даже в какой то степени
меня и поддержала и дала мне силы для того чтобы писать вам. Когда вы мне
сказали о том, что своим письмом можете научить живых жить, когда вы мне
сказали, что на анатомическом театре написано "мертвые учат живых" сначала я
испугался, а потом, вспомнив о том, что великие ученые отдавали свои тела
ради науки и исследований, а мы отдаем свои души, свое восприятие, свой мир,
свои ощущения вам, анализы это, что они как-то могут пригодиться, и вот это
все позволило мне сейчас вам писать. Буду откровенен. Я всю жизнь был
паразитом и тунеядцем. Хотя в молодости занимался сильно спортом, увлекался
лыжами, во мне была какая-то сила воли и тем не менее меня очень сильно
любила мать и, наверное, она во многом не виновата, тем что она меня
избаловала, мне все доставалось легко и даже я стал взрослым, я пьянствовал
на ее деньги, нигде не работал, жил все время на деньги своей
матери-пенсионерки, аж до тридцати девяти лет. Мать меня как бы сама
посадила, меня на свои плечи, и она была бы рада меня скинуть со своих плеч,
но я уже не слезал. Я был болен настолько, что мучил ее, я жил, как бы как
животное, от пьянства к пьянству. Всеми моими увлечениями, вся моя жизнь
состояла только из секса и пьянства, и я любил кушать. В детстве любил много
сладостей, конфет, то есть я жил в мире удовольствий, не ощущая никакой
ответственности. Где-то подсознательно я догадывался, что я паразит,
тунеядец, иногда даже я плакал от этого, иногда даже, я понимал это, но
ничего не мог сделать. Женщин у меня никогда не было, так как вот этот
эгоизм, вот этот паразитизм, тунеядство, сразу же разгадывалось женщинами, я
их больше потреблял и не более, хотя были женщины, которые меня любили,
сильно любили, но я не мог общаться с теми, которых я сам не люблю. К
которым не симпатизирую. По сути дела я превратился в такого большого сынка,
который сосет молоко из бутылки, наполненной водкой. Мать, по сути дела,
продолжала то же отношение и относилась ко мне как к мальчику, как к
сынишке, только к большому сынишке-алкоголику. Она, в конце концов, своей
любовью и погубила меня. Но при этом всем я ни в коем случае ее не упрекаю.
Я ее люблю так же, как любил. Мать в скором времени померла и я остался один
и вот тут я понял, что я потерял, я рыдал три дня, я до сих пор общаюсь с
матерью, до сих пор она приходит ко мне в снах, я плачу и обнимаю ее, целую
и не могу себе простить за все, что я ей причинил. Ее смерть меня отрезвила,
и, как не странно, я перестал пить, я не пил долго, не пил полгода. И, как
ни странно, от этого здоровее не стал, а заболел. У меня была больная
печень, сейчас она уже вообще в нездоровом состоянии, а в критическом,
обнаружена опухоль, раковая опухоль. Какая-то внутренняя злость на себя,
пожалуй, и не позволяет боятся смерти, я настолько не люблю себя, настолько
наплевал на себя, что я не боюсь смерти, чихал я на нее. Я никто, я паразит,