"Николай Гарин. Таежная богиня" - читать интересную книгу автора

чернильные, в различных техниках. На одной стороне разворота тетради шел
сложный текст с цифрами и непонятными знаками, а на другой рисунки. Это были
наброски фрагментов каких-то горно-таежных ландшафтов, образцов пород,
минералов, птиц, зверей. Были изображения людей с раскосыми глазами в
странных меховых одеждах. На рисунках они охотились с луками и ружьями,
рыбачили с лодок. Были изображены их конические хижины из шкур, собаки,
дети, олени, медведи и многое, многое другое. Это стало первым пособием по
рисованию для маленького Никиты. Он дни проводил на чердаке и перерисовывал
в свой альбомчик рисунки отца. Получалось плохо, но зато он раскрашивал
цветными карандашами, и ему это нравилось.
Все рисунки были ему более или менее понятны, кроме одного -
изображения некоей женщины. Это был странный портрет. Он выглядел так, как
будто уже законченный карандашный рисунок отец зачем-то стер ластиком, но не
до конца, осталось легкое, прозрачное изображение, точно прикрытое
просвечивающей тканью. Тем не менее рисунок хорошо читался. Лицо женщины
было необыкновенно красивым. Тогда, глядя на него, маленький Никита
догадался, что отец нарисовал этот портрет, чтобы любоваться этой женщиной,
отчего мальчика охватило чувство ревности, он захлопнул тетрадь и убрал ее
подальше. Вот это-то лицо и приснилось ему два дня назад в Москве. И сейчас,
торопливо отыскивая нужную тетрадь, Никита свежо и ясно представлял этот
рисунок. Из-за него он приехал сюда, чтобы открыть для себя некую тайну,
давний секрет отца, а может быть, и свое будущее.
- Ложись, Никитка, - неожиданно донеслось снизу, - ложись, родимый,
утром и найдешь, че ищешь-то. - Маргарита Александровна болезненно
переносила чрезмерную трату электроэнергии. Ее страсть к экономии была
известна. - Огонь-то зря не жги, родимый, выключай огонь-то...
- Хорошо, бабуль, все, ложусь, - громко проговорил внук и принялся
искать свечу.
Когда вспыхнул живой огонек и погасла лампочка, на Никиту вязко и мягко
навалилась темнота. Прикурив от свечи, он откинулся на спинку старого дивана
и закрыл глаза. Хотелось попривыкнуть к полумраку и немного перевести дух.
- Дом-то не спали куревом, - опять донеслось снизу
- Не спалю, бабуль, - не открывая глаз и не напрягая голоса, отозвался
Никита.
Сидя с закрытыми глазами, он чувствовал, как нарастает волнение. "Вот
будет смешно, если вся эта затея с поездкой лопнет, - мучился сомнениями
Никита, - бросить все на целых три дня!" Но навстречу сомнению росло другого
рода волнение, от которого немного знобило. Это волнение шло от стен
чердака, его углов, от каждой доски, щелей. Никита это чувствовал и
удивлялся, почему с этим чувством не появляется страх к непонятному.
Открыл глаза. Чердачное пространство сбежалось к огню и закружилось у
маленького пламени. Старые гнутые стулья, шкаф, этажерка, ящики, коробки -
все превратилось в причудливые существа, которые замерли, затаились в
ожидании чего-то необычного и таинственного.
Никита потянулся к сундуку, достал две последних тетради и стал
листать. При свете свечи по-другому заговорили рисунки. Это удивило Никиту:
он не сразу догадался, что ряд рисунков были выполнены, вероятнее всего, при
свете костра или, как сейчас, свечи. Многие из них приобрели призрачные
черты и уже не казались столь реальными. Было что-то не так. Никита это
чувствовал, вертел тетрадь и так, и этак. Самыми странными были рисунки,