"Анатолий Гармаев. Нравственная психология и педагогика" - читать интересную книгу автора

спорить, радоваться сделанным в процессе изучения маленьким открытиям и...
соглашаться.
Семидесятилетний разрыв преемственности православной жизни привел к
явлению, о котором пришла пора говорить во весь голос. Не став людьми:
любящими, заботящимися, добрыми, искренними, открытыми, доверительными и
ответственными, многие из нас на начальных этапах воцерковления возомнили
себя не просто церковными, не просто православными, - носителями истины в
последней инстанции.
Плоды нашей "молитвенности" -- наши домашние стали врагами нам. Плоды
нашего "воздержания" -- развалившиеся семьи, более-менее благополучные до
воцерковления одного из супругов... Плоды нашего "благочестия" -- наши
ближние, перестав быть нейтральными по отношению к вере, превратились в
откровенных хулителей Церкви, "свихнувшей" их жену (мужа), мать (отца), дочь
(сына). А, может быть, все же виноваты не "они", а мы?
--Да нет, вроде бы на нас сбываются Писания...
--А если честно... еще честнее посмотреть на вещи? Вот, к примеру, ты
стала верующей, а твой муж запил?
--А я за него читаю акафист "Неупиваемая Чаша".
-- "За него" или "против него" ? При этом любишь ли ты его ? В чем это
конкретно проявляется ?
--Как же мне его, такого пьяницу, любить-то?.. В Церковь идти не хочет,
невенчаный... Вот такой диалог.
Не раскрывшись в супружестве, в подлинном отцовстве-материнстве, не
научившись быть благодарными детьми, открытыми, любящими, верными друзьями,
мы ищем духовного, а духовное не дается нам.
Используя наработанные в течение нашей мирской жизни механизмы
достижения поставленных целей, мы достигаем кое-чего в жизни церковной: одни
-- священного сана, другие -- рабочего места в сферах околоцерковного
бизнеса, третьи -- привилегированного положения в ближайшем кругу особо
чтимых народом духовников. Но при этом не решается главный вопрос: ради
чего? Привычные шаблоны и стереотипы, желание "стать", восприятие церковной
жизни как поприща для САМОсовершенствования не дают увидеть главного: где же
во всем этом место Христу, подвигу, заповеданной Им жертвенной любви к
ближнему, прежде всего САМОМУ БЛИЖНЕМУ: моему супругу, моим детям, моим
родителям? А если кажется, что все же есть любовь, хватит ли мужества честно
ответить на вопрос: любовь ли это ?
-- При чем здесь "психология" -- мирская наука, нужно все по святым
отцам...
-- Психология -- наука о душе, ведь прежде -- душевное, а потом --
духовное. Так говорит Священное Писание. Лучшими и глубочайшими психологами
были святые старцы. Они прозревали и душевный, и духовный план человека. В
душевном все ли у тебя благополучно? Пастырский опыт подсказывает: человек,
который, не раскрывшись в душевных качествах своих, начал строить здание
духовных добродетелей, точно следуя святоотеческим предписаниям, воздвигает
такую стену гордыни и эгоизма, которую невозможно потом взорвать никому.
Ведь все поставлено на цементе совершенно правильных формул: изречениях
святых отцов, советах и благословениях любимых духовников. При этом гордость
всех окружающих (пресловутых "ближних") будет отслеживаться и тут же
обличаться. Любой же, покусившийся говорить о гордости обличителя, будет тут
же остановлен и осажен. Кто-то сказал однажды: "Аскетика без любви похожа на