"Алекс Гарридо. Акамие. В сердце роза" - читать интересную книгу автора

не стыдно было. Вдвое, втрое, вдесятеро против того, что заплатил бы за
высватанную тобой невесту. А разоришься - твоя беда, не всего Аттана. Да ты
и не разоришься...
Купец стал мрачнее прежнего.
- Или дочь отдавай, - равнодушно предложил Эртхиа и рывком поднялся из
кресла. Не успел он сделать и трех шагов к двери, Элесчи забежал вперед,
упал на колени.
- Соберу... сколько скажешь, соберу!
Эртхиа коротко кивнул. Обернулся на побледневшего Атарика.
- Видишь, что натворил? Запомни - ради отца твоего стараюсь. А что,
Атакир, - обратился он уже к отцу, - если нам его пастушку продать за
хорошую цену? Все меньше тебе платить придется...
Как полыхнул глазами купеческий сын! Эртхиа покачал головой.
- И стоило бы, да не стану. Собирайся, поедешь со мной. Выезжай срочно,
жди меня на первом постоялом дворе по дороге на Хайр. А ты, Элесчи, вели
все-таки своему управителю накрывать на стол. Да не торопи его - пусть у
повара времени будет вдоволь. А я пока погуляю в саду. И не беспокоить меня!


О влюбленных

Заняв таким образом купца и его сына, Эртхиа прошествовал в сад. Там
была беседка, к которой он хорошо знал дорогу, но с другой стороны - от
высокой кованой ограды, от того места, где несколько штырей
свободновынимались и так же вставлялись на место.
В большом доме всегда найдется пара глаз, которые углядят то, чего им и
не положено. И отцова любимица, кудрявая Атарика-нана, конечно, видела, куда
направился царственный гость. И поспешила следом.
Не упрекнула, но позволила налюбоваться надутыми губками, пока Эртхиа
первый не заговорил:
- Да что ты, радость! Разве я позволил бы?
- Меня - за пастуха! - поддержала его Атарика.
Эртхиа обнял ее, поцеловал.
С того самого дня, когда Эртхиа вернулся в Аттан и впервые утолил жажду
и голод на хлопотливом, крикливом, смешливом городском базаре, изо всех сил
прячущем деловитость и хватку за прибаутками, нараспев выкликаемыми
названиями редкостных товаров, звонкими переливами голосов проворных
водоносов, Эртхиа влюбился в этот никогда не прекращающийся праздник. Дома у
себя Эртхиа базара не посещал - негоже это царевичу, хайарды-всадники с
пренебрежением относились к торговому люду. С тем большим пылом он отдался
новой страсти: нет-нет да и улизнет из дворца, переодевшись по-здешнему в
бархатную безрукавку поверх белой рубахи; а косы, которая отличала бы
хайарда от подданных-аттанцев, Эртхиа давно не носил.
Да что толку!
Вскоре весь базар знал, кто этот невысокий, коренастый, в алой
безрукавке, что подолгу сидит в харчевнях и, управившись с огромным блюдом
щедро приправленного пряностями мяса, заказывает одну за другой медные
чашечки с обжигающе-горьким мурра, платит, не скупясь, а после яростно
торгуется в оружейных лавках, - опять же не от скупости, лишь обоюдного
удовольствия ради, чтобы был у разгоряченного хозяина веский повод исполнить