"Алекс Гарридо. Акамие. В сердце роза" - читать интересную книгу автора

утешить. Хотелось остаться, полежать еще немного, побыть наедине с печалью.
Но, заметив его движение, к беседке уже приблизились слуги с кувшинами
и тазами для умывания, с тонкими полотенцами. Царь вышел из беседки, тут же
сами собой на ноги наделись расшитые туфли, кувшин наклонился, загремела
струя, расплескалась в подставленных ладонях. Согретая на солнце вода не
освежила лица. Но услужливые руки уже поднесли полотенце и промокали влагу
осторожными прикосновениями. Евнухи, привыкшие беречь красоту порученных их
заботам. Царь отнял полотенце, крепко растер лицо и шею, отбросил
скомканное, не глядя. Царь не любил евнухов. Но лучше, чтобы слуги в
опочивальне и внутренних покоях были только из них. Так надеялся избежать
пересудов.
Следующие подошли с одеждами - темно-красными, окуренными благовонным
дымом. На подставленные руки натянули рукава, на плечи уложили тяжелое
золотое шитье, украшенное камнями, на пальцы привычными движениями надели
перстни. Гребни уже осторожно скользили в волосах, собирая пряди к затылку.
В косу еще не сплести было на бесчестье обрезанные волосы, но собирали их
сзади и обвивали шнуром.
Важный, с поджатыми губами, глядя перед собой в никуда, приблизился
Шала ан-Шала, сын того Шалы, что прислуживал еще деду и отцу нынешнего царя.
В его руках, покрытых толстым жестким шелком, плыл к царю тяжелый венец, и
округлые темно-красные камни, попадая из тени на свет, неохотно вспыхивали
мрачным огнем, и в отместку наливались чернотой, попадая в тень.
И тот, кто смотрел из-за дерева, не особенно прячась, болезненно
нахмурился: сейчас он возьмет это руками, сейчас...
Уверенными пальцами подхватив тяжелый обод венца, царь надел его на
голову.
- Ворота открыли?
- Нет, повелитель, привратник дожидается знака.
- Идем.


О радостной встрече

Шала вышел на крыльцо и подал знак. Привратник пророкотал важно и
неразборчиво, и стражники кинулись отворять ворота. Едва створки разошлись,
тут же в проеме как из-под земли вырос всадник. Под седлом у него был
золотистый конь, под легким вьюком - мышастый, оба чистых бахаресских
кровей. Не придержав коней ни на миг, хмурый всадник, одетый на аттанский
манер, направил их прямо в ворота, еще и поторопил золотистого каблуками.
Рявкнув на растерявшуюся стражу, привратник обнажил меч и кинулся наперерез.
- Что это ты не узнал меня, Авари? - крикнул ему всадник, придерживая
коней, чтобы не стоптать ненароком вельможу.
Привратник задрал голову, пригляделся.
- Неужели я вижу тебя, господин мой...
- Молчи ты! - перебил Эртхиа. - Я передумал.
И спрыгнул с коня.
- Авари, пропусти меня во дворец, как простого просителя. Только
позаботься о моих конях.
- Немедленно и наилучшим образом, - пообещал привратник и махнул рукой
стремянным. - Чем еще услужить господину?