"Алекс Гарридо. Акамие. В сердце роза" - читать интересную книгу автора

у Судьбы в стене лазейка... Он обещал...
- Что обещал? - комкая в пальцах рукава, спросил Акамие.
Эртхиа, как разбуженный, уставился на него пустыми глазами. Кашлянул,
держась за горло. Акамие отвернулся.
- Ну, не можешь, не говори. Так бывает.
- Что бывает? - захрипел Эртхиа. - У меня жены умрут, дети умрут! Атхи
умрет... Останутся только Ханис и Ханнар. И... - тут Эртхиа прикусил язык.
Про Ханиса-маленького, чей он сын, и так трое знают, не считая самого
Эртхиа, ну и хватит. - А я еду! - он рубанул воздух рукой. - Сам не знаю,
куда и зачем. Не знаю, клянусь моей удачей, не знаю. Не только тебе
объяснить не могу, но и сам не знаю. И поеду, потому что, если останусь, то
все решено уже, а если...
Тут ему сдавило горло, и он согнулся, надсадно кашляя. Акамие
придвинулся к нему, погладил по спине.
- Хватит, не говори. Все равно не сможешь. Я знаю - помню.
Эртхиа что-то возмущенно мычал, давя кашель и давясь кашлем.
- Я понял, понял, можешь не говорить. Не надо. Хорошо?
Дэнеш охватил ладонью лоб Эртхиа и приподнял ему голову, второй рукой
придержал за плечо. Акамие тут же ловко поднес чашу с вином. Эртхиа выпил
ее, почти полную, не отрываясь, и тут же повалился на ковер.
- Он спит, - успокоил Дэнеш.
- Что ты ему подсыпал? - растерялся Акамие.
- Когда бы я успел? Я так... пальцами.


О возвращении

Я стоял, прислушиваясь, в темноте. Не более чем один удар сердца
разделял это мгновение - и то, эту вечно немую тьму - и звук, еще звенящий
тайно и неуловимо где-то там, там, нет - здесь, более здесь, чем я.
Не могло быть между ними более одного удара моего сердца, ибо это и был
первый удар моего сердца.
Но едва сердце отозвалось, звук пропал. Не угас, как угасают отголоски,
когда струна дрогнет в последний раз, а исчез так просто и необратимо, будто
его и не было никогда, но в то же время он и исчезнуть мог, только быв. Он
должен был звучать, чтобы отозвалось мое сердце, которого не было, но едва
оно стало, он перестал. Я не могу объяснить иначе.
Я знал, что источник звука существует. Здесь, где я не могу его слышать
издалека. Когда я был дальше, я слышал его так же ясно, как мать и во сне
слышит дыхание своего дитяти. Здесь же я не мог, пока не приближусь. В
сердце роза. Я знал, что мне не будет покоя, пока я не найду ее.
Я стоял в темноте, стиснув кулаки. Что-то остро ткнулось мне в левую
ладонь. Так, должно быть, клюет скорлупу изнутри птенец. Так толкается в
землю упорный росток. Ткнулось и затаилось. И еще, и еще раз - остро, и
жадно, и отважно. В такт ударам сердца.
Я раскрыл ладонь, поднеся к глазам. Что-то ужалило меня в самую
середину ладони. Осветив вздрагивающие пальцы, заплясал язычок пламени.
Я зажмурился. Я не помнил боли. Я помнил, что она была.
Огонь.
Я знал, что тот костер давно угас, и зола остыла, и ветер развеял ее.