"Алекс Гарридо. Акамие. В сердце роза" - читать интересную книгу автора

Но там, где я был до сих пор, времени нет. И страх был столь же далек от
меня, сколь неотступен. Всю вечность.
А здесь я помнил о нем, как о боли, что он был.
Огонь.
Яснее я помнил звук, исчезнувший, едва появился я. Я знал этот голос,
как свой, я управлялся с ним едва ли не лучше, чем со своим. Гортань знает
усталость, но не дарна, рожденная петь - и ни для чего более.
Где-то она пела - В сердце роза. Я должен был ее найти.


О встрече влюбленных

День ушел, его сменила ночь. Разошлись. Эртхиа, спящего, перенесли в
соответствующие его достоинству покои, царь же удалился на ночную половину,
пустовавшую с тех пор, как жены Лакхаараа переселились в его прежний дворец,
который принадлежал теперь его малолетним сыновьям. Только старший из них,
Джуддатара, оставался в царском дворце и воспитывался как наследник
нынешнего царя, своего дяди. С ним жила и его бабка, вдова царя Эртхабадра,
старшая из его жен.
Дворцу положена ночная половина, ночной половине положены евнухи. И они
томились от безделья, обходя пустующие комнаты, покои и купальни, обширные
залы с бьющими струйками прохладной воды в широких мраморных чашах,
крохотные дворики, мощеные пестрой плиткой, тенистые сады. Или, позевывая,
играли в шнурки и камушки на широких ступенях и в тени галерей. Или строили
друг другу козни от нечего делать. Обрести хоть какое-то подобие власти при
нынешнем правителе они и не надеялись. Ну, кроме тех, кто прислуживал царице
Хатнам Дерие и кто надзирал за рабынями на хозяйственных дворах.
Лишь несколько примыкавших к Крайнему покою помещений царь взял под
опочивальню и маленькую библиотеку, где находились книги, которыми он
пользовался чаще других, и где вечерами, как когда-то отец, он оставался
подолгу без сна, приводя в порядок мысли и впечатления прошедшего дня и
обдумывая все, чем должно озаботиться завтра.
Здесь же часто сидел с ним рядом Дэнеш, наигрывая на дуу и произнося
стихи.
Настало время им узнать друг друга, не так торопливо и жадно, как в дни
последней болезни Эртхабадра ан-Кири, но пристальнее и нежнее. Свиток за
свитком разворачивал перед Дэнешем нечаянный царь - любимые, доверяя в них
самого себя его мнению и суждениям, ибо сказано: выбирая книгу, выбираешь
себя, и еще: Судьба заглядывает через плечо, отмеряя удел читающему.
Многие из свитков вместо имени автора несли на себе ссадины от
ноздреватого камня, которым счищают с пергамента негодные знаки и слова,
чтобы переписать заново. Но имя не заменишь иным, и свитки оставались
безымянными, только стертое имя, подобно срезанной косе, роднило и
уподобляло их тому, чей торопливый калам вызвал из небытия чудные,
опьяняющие слова, которые читать и произносить вслух было восторгом и
счастьем. Приняв царство, Акамие ан-Эртхабадр среди первых распоряжений
сделал и такое: отыскать во всех собраниях безымянные списки и доставить во
дворец. И сам, едва улучив час-другой среди дел правления, довольствуясь
лишь коротким сном, выбирал те, которые живостью слога и сияющим
благородством выдавали свое происхождение. И все же, не доверяя себе, звал