"Эльчин Гасанов. Власть-2 " - читать интересную книгу автора

прохладно.
Я люблю Ташкент. Он мне родной.
У меня китайский паспорт с красной печатью. В нем сказано, что я
писатель, отправляюсь в путешествие по СНГ. Hа российских КПП ставят
штемпель "турист". В отеле "Шадлик - Палас" все знакомо до скуки: горничные
в желтых спецовках, золоченые зеркала, ковры.
В моем номере мягкий диван, пыльные занавески. Под столом лежит три
киллогpамма тротила. Я привез их с собою из-за границы. Тротил сильно пахнет
аптекой и у меня по ночам болит голова.
Я сегодня пойду по Ташкенту. На улице Пахтакорской темно, идет мелкий
докучливый дождь. Передо мною мирная жизнь, люди гуляют. Двое молодых парней
завернули за огромный тополь, забивают анашу. Я это понял и вижу, но не стал
им ломать кайф. Пусть гуляют...

13 января.
Президент живет у себя во дворце. Кругом шпионы и его охрана.
Тройная ограда военных и нескромных липких взглядов.
Нас немного: пять человек. Гулом, Росим и Саша - водители такси.
Они непрерывно следят за Президентом и сообщают мне свои наблюдения.
Еще один член нашей пятеpки женщина. У нее кpасивое имя - Хосийат.
Она по профессии химик. Сейчас свои познания в химии она использует для
изготовления бомб.
У себя за столом я по плану черчу путь, котоpый ежедневно пpоделывает
Президент. Я пытаюсь жить его жизнью. В залах
Президентского дворца мы вместе встречаем гостей. Вместе гуляем в саду,
за решеткой. Вместе прячемся по ночам. Вместе молимся Аллаху.
Я видел сегодня Ислам Каримова. Я ждал его на площади Ленина. Я долго
бродил по тротуару. Уже наступил вечер, стало холодно. Я уже совсем потерял
надежду, что увижу его.
Вдруг на углу, в районе Дархана, двое в штатском махнули рукой.
Все сотрудники полиции вытянулись во весь рост, напряглись до предела.
Люди в штатском, их было много, заметались. Это были чекисты. Улица замерла.
Прохожие остановились. Мимо проехал президентский кортеж.
Черные лимузины, с непробиваемыми стеклами. Сотрудник ГАИ поднял палку
вверх, обозначая этим, что движение остановлено. Кортеж проехал быстро,
следом - охрана. Они все как пули просвистели перед моим взором.
В окне лимузина я едва различил Президента. Он не увидел меня: я был
для него улицей.
Успокоившись, я медленно вернулся в отель. Когда я думаю о нем, у меня
нет ни ненависти, ни злобы. У меня нет и жалости. Я равнодушен к нему, к
Президенту. Но я хочу его смерти.
Сто жизни в нем. И ест и пьет он за этих сто людей. Он требует у неба
звезд в награду, и лучших наслаждений у земли. Это не честно.
Я знаю: его необходимо убить. Необходимо для террора и революции.
Он не способен со мной справиться. У меня нет сомнений.
Я верю, что сила пробьет все, я не верю в пустые слова, обещания.
Если бы я мог, я бы убил всех начальников и правителей. Я не хочу быть
рабом. Я не хочу, чтобы вообще были рабы.
Говорят, нельзя убивать. Эх... Да много ли чего еще говоpят. Я не знаю,
почему нельзя убивать. И я не пойму никогда, почему убить во имя свободы