"Кэтрин Гаскин. Зеленоглазка " - читать интересную книгу автора

той земле.
Мне было восемнадцать лет. Помню, тогда я впервые услышала их голоса,
лежа на измятой постели рядом с человеком, который своим пьяным храпом
пробуждал во мне отвращение. В утреннем воздухе голоса эти словно сияли
чистотой. Было рано, люди едва только потянулись по дороге на прииски, а они
уже встали. Их лагерь появился возле таверны еще вчера, но мне пока не
довелось их увидеть, потому что этот человек, Вилл Гриббон, прятал меня от
посторонних глаз. Я ведь уже один раз пыталась сбежать от него. Сам он сразу
же отправился к ним, чтобы объявить, сколько будет стоить разрешение мыть
инвентарь и заполнять котлы в излучине реки, протекавшей позади его владений
вдоль дубовой рощи. Наверное, никому, кроме Гриббона, не пришло бы в голову
брать за это плату. Они не пришли в "Арсенал старателя" ни за едой, ни за
поганым виски, которым торговал Гриб-бон. В тот вечер посетителями таверны
были лишь два пастуха, направлявшихся в Мельбурн, чтобы спустить там
полугодовой заработок.
Я осторожно выбралась из кровати, стараясь не потревожить спящего и не
сводя глаз с его лица, неприглядности которого не мог скрыть даже сумрак,
пробивавшийся сквозь грязные шторы. Его мясистый подбородок был покрыт
десятидневной щетиной; с перепоя он спал с открытым ртом, отчего видны были
источенные, гнилые зубы. Я не могла смотреть на него без отвращения и
страха. Когда он три дня назад затащил меня к себе в постель, я была еще
девица. И он грубо использовал меня, заставив познать весь ужас и позор
насилия. Ненависть, которую он пробуждал во мне, была почти осязаемой.
Казалось, она стояла рядом со мной, готовая плечом к плечу пойти за меня на
бой. Возможно, даже во сне он почувствовал ее угрожающую силу, потому что
вдруг зашевелился в попытке проснуться. Я замерла, но вскоре он успокоился,
и храп его вернулся в русло прежнего мерного ритма. Тихонько я подошла к
окну и слегка приоткрыла штору.
Передо мной был обычный для этих мест пейзаж.
Мне приходилось видеть его множество раз вдоль дороги, ведущей из
Мельбурна к приискам, - крытая брезентом повозка с упряжкой волов,
разбросанные вокруг костра палатки. Этот небольшой пустырь рядом с таверной
"Арсенал старателя" был привычен к подобным обитателям, и Вилл Гриббон был
не последним, кто приложил к этому руку; открыв в тенечке под зданием
таверны некое жалкое подобие универсального магазина. Здесь он мог
восполнить пробелы в торговле спиртным, продав полбарана или какую-нибудь
сковородку. Полуразрушенная таверна была не приспособлена принимать
постояльцев, в ней только продавался ром. Словно на семи ветрах, стояла она
на пересечении главной дороги с грязной извилистой тропкой, ведущей к
близлежащим фермам, а вокруг простирались бескрайние деревенские просторы.
Название "Арсенал старателя" появилось три года назад, когда стало ясно, что
месторождения золота на Балларате, Алек-сандр-хилл и Бендиго были достаточно
велики, чтобы обеспечить постоянный приток старателей, следующих мимо
таверны и иногда посещавших ее. Три года назад вывеска над "Арсеналом
старателя" была кричащей и яркой: теперь же цвета ее поблекли под
беспощадным австралийским солнцем и уподобились скупым краскам окружающего
ландшафта. В этой природе было слишком много простора, и на ее фоне ветхий,
полуразрушенный домик казался жалким и потерянным.
Окно, из которого я смотрела, помещалось в торце, и мне был прекрасно
виден весь лагерь. Там находилась семья, а не просто группа мужчин, какие