"Кэтрин Гаскин. Зеленоглазка " - читать интересную книгу автора

обычно проходили по этой дороге. Семья была большая, как я решила, -
ирландская; слов я различить не могла, но по ритму и модуляции голосов
узнала знакомые обороты, хотя речь этих людей не была отрывистой, как у
многих ирландских иммигрантов. Отец имел богатырский рост и носил черную
бороду, и трое взрослых сыновей имели похожие черты. Еще одному, младшему,
на вид было лет десять-одиннадцать; у него были светлые прямые волосы,
падавшие прямо на глаза. Сначала он пинал камушки у себя под ногами, но
потом ему, видно, это наскучило, и он принялся швырять в воздух палку,
пытаясь поймать ее на лету. Женщины были совершенно не похожи на тех, каких
обычно можно встретить по дороге на прииски. Их было две - мать и дочь,
последняя почти что девочка. Обе были в капорах, из-за чего я не могла
разглядеть их лиц, но зато отлично видела их платья. Безупречные линии,
элегантный и модный покрой - все было слишком изысканным для этих мест;
женщины смотрелись здесь явно чужими. Такие нарядные капоры были бы к месту
в Мельбурне или даже в Лондоне, но никак не в Балларате. Было сразу понятно,
что это не просто проезжавшая к приискам семья старателя. По всем признакам,
у этих людей имелись деньги. У них были сытые волы и новая повозка. Печать
бедности не коснулась их. Они не кричали друг на друга в грубых и резких
выражениях, как это делают люди, уставшие от отчаяния и несчастий. И вообще
мне кажется, что на этой дороге, проложенной старателями, сразу видно, кто
беден, а кто богат.
Поразмыслив, я пришла к выводу, что это торговцы или какие-нибудь
владельцы магазина из тех, что устали жить в Старом Свете и к тому же
наслушались сказок о самых крупных золотых месторождениях в мире, по
сравнению с которыми меркнет даже Калифорния. Я сама плыла на корабле вместе
с иммигрантами и прекрасно знаю, почему люди едут сюда, - одни в погоне за
приключениями, другие просто от крайней нужды. Но в конце концов, минуя
горную цепь, все они оказываются здесь, в высокогорной золотой стране. На
этом этапе и кончается романтика путешествий, а вместе с нею и розовые
мечты. Лично для меня все оборвалось здесь, в "Арсенале старателя".
Мать была главной в семье и прекрасно справлялась с этой ролью. В то
время как она готовила завтрак, мужчины складывали небольшие палатки и
запрягали волов. Мать отдавала почти все распоряжения. Однако девушке, как
мне показалось, не было дела до всех остальных. Она задумчиво скатывала
одеяла и, видно, не очень-то с этим торопилась. Почему-то никто и не думал
делать ей замечания, и даже когда она бросила свое занятие и отвлеклась на
что-то другое, то все равно не заслужила ни слова упрека. В долетавших до
меня голосах сквозили добродушие и легкая ирония, а один раз послышался даже
смех. Я помню, каким удивительным показался мне этот смех. Впервые я
почувствовала симпатию к проезжавшим путешественникам. От этих людей веяло
неслыханной роскошью.
Я решила, что само небо послало их, чтобы помочь мне выбраться отсюда.
Я попрошу их взять меня с собой в Балларат. Если они направляются в другую
сторону, то все равно попрошусь с ними. Какая мне разница, куда идти;
главное - сбежать из "Арсенала старателя", избавиться от этого Гриббона.
Было настоящей пыткой двигаться медленно и осторожно, когда все
зависело от быстроты. Они уже запрягли волов и теперь забрасывали землей
костер. Еще немного - и они отъедут. Я сбросила короткую рубашку и на
мгновение застыла над кучей одежды, сброшенной на пол вчерашней ночью. Надев
трусы и корсет, я пришла в ужас при мысли, что Гриббон сейчас проснется и с