"Николай Гацунаев. Экспресс 'Надежда'" - читать интересную книгу автора

глаза. - Все в порядке. Вы мне нравитесь, ребята". Миклош не
видел выражения глаз итальянца. И потому ничего не понял.
- Нам обоим очень неловко перед вами, синьор.
Монах скорчил постную мину и вдруг озорно подмигнул и
звонко расхохотался. Псевдо-вавилонянин вздрогнул и перестал
жевать. Хмурый субъект за соседним столом продолжал невозму-
тимо терзать вилкой котлету.
- Пустяки! - Глаза у монаха так и искрились от удовольст-
вия. - Мало ли что бывает между друзьями. Мне с вами хорошо,
синьоры.
"Самое время смываться, - подумал Иван. - Сейчас начнутся
сантименты". Сообщил буднично:
- Пойду, пожалуй. Что-то ко сну клонит. До свидания,
синьоры.
Насчет сна он приврал. Спать не хотелось. После разгово-
ров с комманданте и отцом Мефодием не давало покоя тревожное
чувство неудовлетворенности и упрямая решимость любой ценой
добиться своего. И поп, и комманданте в разных выражениях
высказали одну и ту же мысль: с "Надежды" ему не уйти. И
увильнули от прямого ответа на вопрос, зачем он здесь и что
вообще представляет собою эта чертова "Надежда".
Чего они хотят от него? От всех остальных на экспрессе?
Иван мысленно представил себе зал столовой. Многие столы,
правда, пустовали, и все же человек тридцать-сорок набира-
лось наверняка. Публика была разношерстная, и вряд ли всех
волновали те же вопросы, что и его. Истеричку, поднявшую
скандал из-за спаржи, например. Любителя жареных кроликов.
Или того типа с кислой рожей и рыбьими глазами.
Миклош - другое дело. И еще, пожалуй, итальянец. Хотя
вряд ли. Он еще осмотреться не успел.
Иван прошел по пустынному, как всегда, коридору, остано-
вился возле своей двери. Коридор продолжался вправо и влево,
пустой и безмолвный.
"Тюрьма, - тоскливо подумал Иван. - Комфортабельная, со
всеми удобствами. Без намека на охрану и надзирателей. И все
же тюрьма".
Его вдруг осенило, почему коридор всегда пуст. Они специ-
ально делают так, чтобы пассажиры экспресса "Надежда" не об-
щались друг с другом наедине. В столовой - пожалуйста, а
тет-а-тет - ни-ни. Поэтому и в зимнем саду ни души, когда ни
приди. И в библиотеке. Любопытно... А что если...
Он оглянулся. Вход в столовую был рядом, в каких-нибудь
тридцати шагах. Из-за двери слышалась музыка. Еще не решив
окончательно, что он намерен делать, Иван вернулся и распах-
нул дверь. В зале не было ни души.
Час от часу не легче. Он шел по коридору, машинально счи-
тая шаги и стараясь осмыслить случившееся. Поравнялся со
своей дверью. Тридцать два шага. Разумеется, Миклош с италь-
янцем могли за это время покинуть ресторан и разойтись по
своим комнатам. И вовсе не обязательно, чтобы они прошли ми-