"Дмитрий Гаврилов. Меч не знает головы кузнеца" - читать интересную книгу автора

Нет, не бога! Ты - моя единственная богиня, ты - моя радость, ты - боль
моя, ты, как сама жизнь, в которой всему есть место. Так прими же мою
жизнь, если сочтешь ее ценной! И подумай, на что мне она без такой
удивительной женщины в ней? Я у ног твоих, Марианна...
Бушует непогода за окном. Ветер колотит в ставни... Приюти безумца в ночь
хоть на миг, я просто сойду с ума. Я буду лежать и бороться с сумасшедшим
желанием войти в твою комнату и упав на колени, поцеловать тебя в уста
так, словно предо мной спящая княжна или Белоснежка. Может, это излечит
тебя от заклятья, которое ты сама себе придумала.
Хотя, казалось, еще днем я ненароком касался твоих платьев и любовался
моей черноокой валькирией на вороном скакуне. Ах, как хотелось
подхватить тебя, закружить в порыве неимоверного восторга. Прижать к
самому сердцу, такую родную и неприступную, такую желанную и прекрасную.
Прижать, и понять, что погиб - твое сердце, каменное и жестокое - оно
совсем не бьется, а мое уже выпрыгнуло тебе под каблучок, еще шаг - ты
раздавишь его.
И как же еще может быть иначе, когда такая весна грозит обернуться вечным
морозом? Она бы не имела срока эта весна, лишь позволь ей продолжиться -
ей не будет конца и края. Ты только поверь мне! Марианна, милая, черный
котенок мой! Я не обману тебя, как сейчас хочу обмануться сам.
Не надо меня жалеть, пусть остановится это мгновение, пусть я встану пред
тобой на колени в том ли парке, на обрыве ли у реки или на вершине самой
высокой башни.
- Будь со мной, Марианна! - молю я тебя. - Будь со мной всегда! Ты никогда
о том не пожалеешь. Мне не найти иной такой, Ты одна в этом свете.
Но ты молчи, молчи, и слушай, что я еле слышно шепчу, и хотя хочется
кричать во всю мочь от восторга встречи с тобой, мой шепот так похож на
стон...
Я прошу у тебя не просто доверия. Я прошу взять мою жизнь, мою судьбу, я
их не хочу больше влачить вот так, без тебя, Марианна, и просто не мыслю,
как можно жить, прикрывая всякими "великими" целями единственную,
затмевающую все.
Две ужасные недели без тебя, когда, как зверь ходишь из угла в угол по
пустым горницам усадьбы, и все летит из рук...

* * *

- Едва она уехала на воды, так прописал лекарь, у нас начались дожди.
Проливные - словно, вместе с моей Марианной, укатило на море и солнышко.
Пять суток подряд. На праздник Фригг было еще светло, но и потом в ночь и
весь последующий день, представь, в самой середине лета, идет все тот же
дождь.
Меня охватила безысходность. Музыка не радовала слух, меды не пьянили, ни
одна из прежних забав, никакая из самых нужных работ не приносила мне
радости, и не сложилось ни единой баллады, как я ни пытался превозмочь в
себе это.
Ах, Старик! И снова к ней, все мысли, все слова, все побуждения. Я ждал
заветного голубя, я представлял, как Марианна нежится на горячем песке,
как, обнаженная, она загорает, окуная изумительное тело в волны светлоокой
Сол.