"Дмитрий Гаврилов. Меч не знает головы кузнеца" - читать интересную книгу автора

Все шло как-то буднично, и только звериная тоска не отпускала меня ни на
миг. Снова пусто, и пусто было на душе. И мне снился сон, как пол ее
неприступного замка я усыпал цветами, чтобы Марианна шла по ним, точно
эльфийская княжна из несбыточных грез, чтобы она купалась бы в них. А я
срезал все шипы до одного, лишь бы ни один из них не поранил нечаянным
касанием ее бронзовую от загара, но все такую же волнующую, кожу. Поутру,
когда я очнулся, мои ладони были исколоты в кровь. Это было знамением!
- Да, боги предупредительны, в том смысле, что заранее предупреждают
смертных о таящейся опасности, - совсем тихо проговорил Старик. - Ты,
Ридар, держишься прежней веры, а так ли преуспел в ней? - спросил он
погромче. - Вспомни!
Старик поднялся, распрямился, расправив могучие плечи, восстал, точно
грозный великан. Потом, ударив в ладоши, в такт ударам он запел тяжелым
густым басом:

"Женщин любить,
в обманах искусных, -
что по льду скакать
на коне без подков,
норовистом, двухлетнем
коне непокорном,
иль в бурю корабль
без кормила вести,
иль хромцу за оленем
в распутицу гнаться."

- А я вот что отвечу, старец! - разозлился Ридар, и, смело глядя своему
гостю в глаза, тоже пропел:

"Мужей не суди
за то, что может
с каждым свершиться;
нередко бывает
мудрец безрассудным
от сильной страсти.

Никто за любовь
никогда осуждать
другого не должен;
часто мудрец
опутан любовью,
глупцу непонятной."

- Это я-то глупец? - расхохотался Старик, схватившись за бока. - Да что же
ты, приятель, жалеешь тогда об этой одной единственной вещи? Ведь ты
судишь свою ненаглядную Марианну за ее любовь к Орму. А еще недавно и
вовсе жаждал убить его. Уж, кто из нас дурак, так это ты, а не я!
- Ты и о том прознал, проклятый колдун! - крикнул Ридар, но опомнился, и
продолжил более спокойно. - Да, я теперь другой человек, Старик! Во мне
нет больше былого Света. Со мной опасно теперь рядом любой и любому. Но