"С.Н.Гавров. Историческое изменение институтов семьи и брака " - читать интересную книгу автора

необходимости как-то учитывать в своих действиях мир сверхъестественного,
исходить из его возможного одобрения или осуждения. Секуляризация общества
кроме всего прочего означала, что семья теряет сакральную, божественную
легитимацию, а браки больше не совершаются на небесах.
Это крайне болезненный процесс, на который остро реагировали
современники событий. Так, например, известный российский писатель
консервативного направления К.Н. Леонтьев задавался вопросом о том, что
такое семья вообще и русская семья в особенности, без христианской веры как
основы своей легитимности; что такое семья, построенная на секулярных
основаниях: "Семья? Но что ж такое семья без религии? Что такое русская
семья без христианства?"*.
______________
* См.: Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Восток, Россия и Славянство.
Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891)/ Сост. и
коммент. Г.Б. Кремнева; Вступ. ст. и коммент. В.И. Косика. М.: Республика,
1996. С. 96.

Мы знаем, что процесс секуляризации, самым серьезным образом
сказавшийся на процессе эволюции семьи, зародился отнюдь не в России.
Примерно с конца средних веков западное человечество постепенно отходит от
представления о человеке как о Божественном творении. Это длительный, со
своими коррекциями-возвращениями многовековой процесс секуляризации,
получивший серьезное ускорение во второй половине ХХ века. Следствием этого
процесса стало выведение трансцендентного "за скобки" бытия, нацеленность
массового человека западного общества не на стяжание жизни вечной, а на
обретение материального успеха в земной жизни. ХХ век, особенно в период
после окончания Второй мировой войны, прошел в обывательских разговорах и
научных рассуждениях, призывавших к социальному, национальному, сексуальному
освобождению человека. Оно рассматривалось в качестве цели философских и
социальных усилий, как уменьшение социальной и культурной репрессии, как
воспитание более свободного, и, казалось многим, более счастливого человека.
Сегодня это освобождение, уменьшение социальной и культурной репрессии
фактически произошло. И, соблюдая все меньше ограничений, ранее
накладываемых культурой и обществом, все более основывая свое поведение на
биологическом, остается ли человек человеком в онтологическом смысле? И в
своей повседневной жизни стал ли такой массовый человек более укорененным в
ней, не говоря уже о большем "градусе" счастья? Вопрос, пожалуй,
риторический. Усилия по почти безграничному расширению границ социальной
нормы привело к открытому бытованию ранее осуждаемых и скрываемых девиантных
социальных практик. Не делает человека не только счастливым, но и просто
довольным жизнью, ни приращение материального богатства, ни свобода
девиантных личностных практик, ни отказ от религиозных и социокультурных
традиций. Например, в США, согласно социологическим опросам, около 80%
населения не ощущает довольства жизнью, а тем более счастья. А в Индии,
доходы населения которой много ниже американских, картина повторяется с
точностью до наоборот: 80% населения жизнью довольны и даже счастливы.
Это кажущееся противоречие, отсутствие корреляции между материальными
условиями жизни и счастьем, можно объяснить довольно просто. В массе своей
индийцы живут в своих исторических и социокультурных традициях, исповедуют
традиционные религии, американцы эти традиции во многом потеряли. У них