"Сэмюэль Гей. Утросклон (Фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

покою и наслаждаться творчеством. Совсем недавно он понял, что лучше всего
свои мысли и воззрения оформлять посредством художественных образов. Он
всерьез занялся литературными упражнениями. Было приятно сидеть над листом
бумаги, составлять слова, кая того велит душа и подсказывает вкус, и
выражать сокровенные свои мысли. Писать, вымарывать, переделывать и таким
образом приближаться к совершенству, как по форме, так и по содержанию. Это
было прекрасно. Фалифан считал, чем художественней и правдивей изобразит он
жизнь, тем больше полезных мыслей смогут извлечь для себя потомки, прочитав
когда-нибудь его бессмертный труд, писанный болью сердца.
Фалифан вошел в свою темную комнату, которую снимал на первом этаже
двухэтажного каменного дома в захолустном переулке. Жилище его было
холодным, с заплесневелыми стенами и ветхими половицами, поеденными грибком.
Зато имелся отдельный вход, и это достоинство покрывало все недостатки
убогого жилища.
Он разжег керосинку, достал закопченный котелок в разогрел гороховую
кашу. Намазал горчицей хлеб в принялся есть. Проглотив наспех несколько
ложек пахучего месива, не выдержал и сел за стол. Его одолевал зуд
творчества, он торопился сказать то главное, к чему пришел за годы своей
жизни.
Расчистил стол, достал с полки твердую папку с листами недорогой, но
довольно белой бумаги и начал перечитывать то, что успел создать. Первая
глава его книги называлась "Ройстон".
"На многие мили Побережье вытянулось глухой неприступной стеной,
составленной из острых отвесных скал. С далекого расстояния темные зубцы
берега напоминали крепость, затихшую перед осадой. На самом же деле борьба
не прекращалась ни на минуту, с тех пор как появились на свете суша и море.
Вода побеждала. С каждым десятилетием все больше становилось брешей в
строю каменных исполинов.
Дряхлые были скалы. В одном месте красно-фиолетовая гряда Побережья
расступилась, и здесь была чудесная бухта, надежно укрытая от волн и ветров.
Люди дали ей достойное имя: Бухта Спокойной Воды.
Даже в жестокий шторм в воде бухты, как в зеркале, можно было прочесть
диковинные названия кораблей из разных концов света.
Теперь трудно сказать, что появилось здесь прежде, суда в гавани или
дома на берегу, но город был. Вымощенный красно-фиолетовым камнем, с
кудрявыми зелеными улицами, нашпигованными розовыми черепичными крышами.
Назывался он Ройстон.
Отгороженный от мира горными хребтами, жил он своею обособленной
жизнью. В Ройстоне колыхались многолюдьем богатые ярмарки, ломились от
невидан ных заморских припасов лавки и кабачки. Но особенно хорошо было
здесь летом. Диковинные цветы, виноградные лозы, абрикосовые деревья,
напитанные влажным теплом южного моря, брали город в свой плен. По вечерам
улицы и парки Ройстона обволакивал многосложный аромат цветов и фруктов, от
которого тесно становилось в груди и тревожно замирало сердце.
В городе было много красивых женщин. Их заманила сюда яркая легкая
жизнь, и они слетелись, как бабочки на медвяный цветок. Смуглые южанки пили
сладкий нектар благополучия и ошибочно полагали, что небрежная роскошь
города принадлежит им. Это было не так. Казино, фейерверки, оркестры под
открытым небом, вино и сами женщины служили истинным хозяевам города -
морякам. Эти люди ценили каждый глоток жизни на берегу и ни во что не