"Генри Джейкоби, и другие. Хаус и философия: Все врут! " - читать интересную книгу автора

поскольку оно навязывает конформизм и препятствует развитию
сверхчеловека".[26] Если это и не вполне описание случая Хауса, то
определенно - отношения зрителя к нему.
Кроме того, с точки зрения драматургии сериала уникальность стиля
поведения Хауса может объясняться еще одной важной причиной. Нам, зрителям,
ненавязчиво напоминают, что в профессии врача главное, а что - шелуха.

Аскеза

Рассуждения Ницше об аскете, человеке, который практикует
самоотречение, могут показаться неожиданными. Казалось бы, для Ницше с его
дионисийским принятием жизни во всей ее телесности аскеза должна быть
неприемлема. Но Ницше, осуждая образ жизни аскета в целом, тем не менее
находит место и для похвалы (возможно, следствие влияния Востока).
Ограничения, которые аскет налагает на себя, на самом деле - попытка выжить
в полном тягот и страданий мире, где человек - больное животное. Поэтому для
Ницше "аскетический идеал есть маневр с целью сохранения жизни. <...> Меня
уже понимают: этот аскетический священник, этот мнимый враг жизни, этот
отрицатель - он-то и принадлежит к великим консервирующим и утвердительным
силам жизни...".[27] Хауса, хотя он далеко не аскет, почти никогда не
показывают обладающим обычными символами материального благополучия либо
стремящимся к этим символам. Мотоцикл и джинсы свидетельствуют о его
скромном образе жизни. Хаус не замечен в сознательном отказе от
потребительских благ, он просто не испытывает к ним интереса. Еще одна
черта, характерная для аскета, - аполитичность: Хауса не интересуют интриги
в медицине и за ее пределами. Интерьер его квартиры прост и скромен, и ничто
не выдает в гениальном диагносте пристрастия к приобретательству.

Боль

Георг Зиммель{11} писал о боли: "Это одна из фундаментальных тем
истории человеческой души - возвышение нашего существования достигается
через страдание... Ницше переносит эту связь от индивида к человечеству:
только дисциплина, сопровождавшаяся великой болью, породила "все возвышение
человечества"".[28] Заратустра поэтически формулирует эту мысль так: "Нужно
носить в себе еще хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду".
Похоже, "хаос" Хауса проистекает из его очень реальной боли, которая, судя
хотя бы по эпизоду, где Кадди дает ему плацебо, может быть
психосоматической. Эта боль, какой бы ни была ее причина, может быть тем
обходным путем, что за счет силы и интенсивности выводит Хауса на прямую
дорогу к вершинам.
Ранние работы Ницше ("Рождение трагедии из духа музыки" и "Философия в
трагическую эпоху Греции") радикально пересматривают стандартные для того
времени взгляды на греческую философию и искусство. Как пишут Майкл Сил к и
Джозеф Стерн: "Страдающий герой греческой трагедии, Эдип или Прометей, -
исходная модель для сверхчеловека Ницше".[29] Античные герои воспротивились
богам и заплатили за это высокую цену - часто и физическим страданием.
Определенное сходство Хауса с Эдипом и Прометеем бросается в глаза. Его
поступки достойны пусть не героя мифов, но героя в повседневном, обыденном
смысле, и, совершая их во благо людей, Хаус восстает против этических норм и