"Керстин Гир. Непристойное предложение " - читать интересную книгу автора

в нем некоторое количество детей и принимать время от времени гостей. Свекор
никогда не скрывал своего недовольства покупкой виллы, называя ее не иначе
как "наш ужасный, безвкусный свадебный торт с марципанами, в котором я волей
обстоятельств вынужден жить". Но по каким-то неведомым причинам он продолжал
содержать этот "торт", несмотря на то, что для него одного дом был
определенно великоват и одно лишь поддержание внутреннего убранства стоило
куда больше, чем, по моему мнению, готов был платить старый скряга.
Как обычно, в воскресенье в гости были приглашены все члены семейства
Штефана. Младшая сестра Катинка (вся в пастельно-розовом, под цвет фасада)
раскладывала на кухне закуску на тарелки, в то время как ее дети пытались
оседлать деда, возвышавшегося, словно айсберг, в своем любимом кресле и
листавшего воскресную газету. Детей было трое, их звали Тиль, Леа и Жан.
Имена были короткими и легко запоминающимися, но мой свекор тем не менее
всегда называл их не иначе как "Дингс", "Дингс" и еще раз "Дингс",* если
вообще как-то называл.
______________
* Дингс - здесь: малютка, крошка (разг. нем).

Как обычно, он делал вид, что не заметил нашего прихода, так долго, как
это было возможно. Кроме семьи, он поддерживал отношения лишь с несколькими
господами своего возраста. Их компанию Штефан называл "Клуб полумертвых
скупердяев". Я подозревала, что, собираясь вместе, они целыми днями играют в
"Двойную голову",* попивая бренди "Асбаш Юралт", и хвастаются друг перед
другом бесчисленным количеством нулей в суммах своих состояний. Штефан,
впрочем, предполагал, что бывший директор банка, главный врач и боссы
крупных концернов собираются на конспиративные встречи, во время которых
размышляют о путях и способах преодоления пенсионной скуки, чтобы при этом
по возможности тратить как можно меньше денег.
______________
* Карточная игра.

- Им просто не хватает возможности командовать множеством людей и
перемещать их с места на место, словно пешки, как это было прежде, - говорил
Штефан. - Особенно моему отцу.
- Но для этого у него теперь есть мы, - отвечала я.
- Нас он уже давно задвинул куда надо, - возражал Штефан.
Это, впрочем, было верно. Наш дед был прирожденный кукловод. И в плане
способности нанести оскорбление он также был очень неплох. Один-единственный
раз мне довелось услышать от него нечто более или менее приятное, хотя в
принципе это можно было расценить как еще большее оскорбление. В день нашей
свадьбы он расцеловал меня в обе щеки с довольно ехидной ухмылкой, произнося
при этом:
- Ну, уж коли ты здесь, дитя мое, позволь приветствовать тебя в нашей
семье. Моя дорогая, ах, Дингс, ах, невестушка, ах, Ольга. И если ты
окажешься слишком хороша для моего Штефана, я постараюсь это понять: у тебя
такая впечатляющая грудь. И насколько я в этом разбираюсь, - в этот момент
он совершенно бесстыдно уставился в вырез моего декольте, - колоссально
привлекательно устроена, великолепное качество!
- А я и не знала, что ты такой эксперт в этом вопросе, Фриц, - слегка
сбитая с толку, ответила я тогда. - Только меня зовут не Ольга, а Оливия.