"Сабрина Джеффрис. В постели с принцем ("Королевское братство" #1) " - читать интересную книгу автораКэтрин взглянула на подиум. - А теперь помолчите. Они представляют Сидни.
Постарайтесь не быть грубым, пока он будет читать. - Я - грубым? - оскорбился Алек. - Грубой можно назвать ту чушь, которую эти идиоты называют поэзией. Кэтрин изо всей силы ущипнула Алека за руку. - Ой! - воскликнул он. - Больше не говорите ни слова, иначе я превращу вашу руку в сплошной синяк. - Я буду молчать как рыба, но лишь в том случае, если вы позволите мне держаться за вас. Он устремил на Кэтрин горящий взор, продолжая удерживать ее затянутую в перчатку ладонь, затем дерзко положил ее на свое бедро. Кэтрин перестала дышать. О Господи, он не должен... она не должна... Она посмотрела украдкой по сторонам. На них никто не обращал внимания. Они сидели одни в ряду, их руки были скрыты от посторонних взоров. Осознание этого факта вызвало у Кэтрин, казалось, остановку сердца. Уединение. Тайна. Запретный плод. Почему это имеет такую притягательность? Кэтрин виновато посмотрела на подиум, где Сидни раскладывал листки бумаги. Ну и что? Если она не хочет испортить Сидни выступление и если для этого Алек должен держать ее за руку, она готова принести подобную жертву. Это не имеет никакого отношения к трепету, который она ощущает в груди, или ее ожиданиям относительно того, что Алек собирается делать с ее ладонью. Кэтрин заставила себя переключить внимание на Сидни и улыбнуться ему. Сидни должен был прочитать две поэмы. Он начал чтение первой - о В это время ладонь Алека скользнула по руке Кэтрин и осторожно принялся стягивать с нее перчатку. - Нет! - прошептала Кэтрин. - Да! - улыбнулся в ответ Алек. Кэтрин попыталась выдернуть руку, но он удержал ее и, когда она сердито посмотрела на него, шепотом сказал: - Я лишь восстанавливаю справедливость, дорогая. Вы отняли у меня другой источник, от которого я получал удовольствие. - Алек кивнул в сторону подиума: - Конечно, если вы хотите, чтобы я вернулся к комментариям стихов... С досадой скрипнув зубами, Кэтрин позволила графу удерживать ее руку. - Вот так-то лучше, - проговорил Алек и продолжил аккуратно стягивать перчатку с руки Кэтрин - методично, дюйм за дюймом; должно быть, именно так Александр Великий раздевал своих пленниц, которых делал своими женами. Жар прилил к щекам Кэтрин. Она сосредоточенно смотрела на подиум, тщетно пытаясь вникнуть в смысл стихов Сидни. Алек тем временем стянул с руки одну перчатку, бросил ее Кэтрин на колени и, перевернув ее руку, стал гладить пальцами раскрытую ладонь. Кэтрин судорожно сглотнула. Еще никогда ни один мужчина не прикасался к ней таким образом. Кто бы мог подумать, что это будет так... так... волнующе и так... порочно. Должно быть, это было так же порочно, как картинки в отцовской книжке. И это происходило с ней, Кэтрин. Ей стало трудно дышать, когда Алек осторожно стал рисовать кружки на |
|
|